"Борис Зубавин. Июньским воскресным днем " - читать интересную книгу автора

удалось. А жаль. Документы кое-что могли бы рассказать. Даже солдатская
книжка поведала бы, какая часть стоит перед нами.
- А где открытки?
- Порвали, - ответил Лемешко и сплюнул.
- Кто же все-таки кричал у вас "хальт"?
- Никто.
- Чепуха какая-то. Мне по телефону ясно послышалось, что крикнули
"хальт".
Лемешко задумчиво поднял воспаленные бессонницей, усталые глаза к
небу - такому чистому, каким оно только и бывает по утрам после ночного
ливня, когда уйдут тучи, - поправил на плечах шинель и сказал:
- Это, наверно, Ползунков кричал. Когда Огольцова ранило, я послал его
за Хайкиным, а Ползунков выговаривает его фамилию Хальткин, он и заорал в
дверях... Как ты вызывал санинструктора? - обратился он к Ползункову,
чистившему неподалеку от нас пулемет.
- Забыл, товарищ лейтенант, - виновато ответил тот, перестав заниматься
пулеметом. - Наверно, Хальткин.
Да, наверно, так оно и было.
- Что же ты подкачал в бою? - спросил я. - Немцы-то чуть в траншею
из-за тебя не ворвались.
- Виноват, испугался я. Как ефрейтора ранило, я и испугался... один...
прямо на меня лезут...
- Не обстрелян еще, - снисходительно и в то же время ласково глядя на
юнца, проговорил Лемешко. - Это же его первый бой был. Теперь он не
подведет.
Подбежал сержант Фесенко:
- Там, товарищ капитан, под обрывом, немец лежит, сдается нам, что он
живой. Еще недавно его там не было, а теперь лежит.
Мы направились вслед за ним к правому краю траншеи. Там стоял Важенин,
высунув перископ, всматривался.
Метрах в двухстах от нас, на другом краю оврага, находился немецкий
дзот. С нашей стороны спуск в овраг был пологий, с немецкой - крутой, почти
отвесный, весенняя вода подмыла землю, она осела, оползла, оборвалась у
края. Там, под обрывом, ткнувшись лицом в песок, выбросив вперед руки, лежал
немецкий солдат.
- Я все время смотрел в ту сторону - никого не было, - стал торопливо,
с таинственным видом объяснять Фесенко, - а как только сходил воды попить,
вернулся, гляжу - лежит. Приполз, стало быть, а дальше сил не хватило.
Взять "языка", даже раненого, было бы неплохо. Однако сейчас не стоило
и думать об этом. Фашисты следили за нами и даже по перископу стреляли из
пулемета.
- Не упускайте его из виду, - сказал я. - Ночью мы его возьмем.
- Кто пойдет за ним? - спросил Лемешко.
- Я разведчиков вызову.

XVI

Они должны были прийти засветло, чтобы сориентироваться. Так, во всяком
случае, говорил начальник штаба батальона. Пленного потребовали доставить
прямо к Кучерявенко. Однако наступила ночь, а разведчиков все не было.