"Е.Зубарев. 2012 Хроники смутного времени" - читать интересную книгу авторадосмотре, но я забыл это сделать.
С изумлением оглядевшись по сторонам, я понял, что действительно сижу в салоне пассажирского самолета. Значит, досмотра не было. Впрочем, если у них тут со взлетной полосы крадут стокилограммовые лампы навигационной системы, что говорить о личном досмотре. Тем более что ножик я нес в самолет, в дом, так сказать, а не отдирал нужную деталь от обшивки, чтобы переть ее наружу. Самолет оказался полупустым - кроме парочки таких же, как и я, озадаченных свободой дембелей с эмблемами инженерных войск, я заметил с десяток хорошо одетых мужчин и женщин. Все они держали на руках грудных младенцев, завернутых в казенные грязно-серые одеяла. Взрослые оживленно болтали по-немецки, и я понял, что это киндер-круиз - визит за калмыцкими детдомовскими детишками. Больше ничего, насколько мне известно, Калмыкия не экспортирует - не сочтите опять же эту данность за ксенофобский экстремизм. Впрочем, что я пристал к несчастной республике - вся Россия, кроме впечатлений, мало что производит. По салону быстро прошла одинокая проводница в таком измятом костюме, что сомнений не оставалось - предыдущую ночь она спала именно в нем, не раздеваясь. Сразу после этого самолет вздрогнул и покатил по взлетной полосе. Просить пассажиров пристегнуться или проводить обязательный инструктаж, как это обычно делают на других авиамаршрутах, здесь не стали. И правильно - лично меня подобные инструктажи только расстраивают, лишний раз напоминая о бренности всего живого... Место рядом со мной осталось пустым, и я, подняв подлокотник, превратил ЯК-40, а не "Боинг-747". Сняв туфли и пиджак, я улегся головой к иллюминатору и сразу заснул. Уже проваливаясь в сладкую дрему, я вспомнил, что обещал позвонить Ленке, но тут же решил, что смысла в этом нет никакого - все равно с трехлетней девицей на руках встречать меня она не поедет, да и не нужно это вовсе. Адрес собственной "хрущевки" я еще помню... Передо мной немедленно проплыло цветное воспоминание о нашем веселом зеленом дворике, в котором жизнь била ключом и днем и ночью, и я окончательно провалился в глубокий спокойный сон. Глава вторая Простые житейские радости вроде возни на диване с дочкой или приготовления яичницы с беконом на собственной кухне, а не на вонючем батальонном пищеблоке превратили первые две недели моего возвращения в сплошной праздник. Когда, почти год назад, я приезжал в отпуск, настроение было совсем иным - я считал дни, оставшиеся до окончания отпуска, и взвинтил себя до такого состояния, что мог послать на хрен случайного прохожего за невинный вопрос "Который час?". Мне казалось, что окружающие задают его специально, чтобы ткнуть меня носом в возмутительное обстоятельство - я скоро отбываю обратно в убогие калмыцкие степи, а нормальные люди остаются здесь, на свободе, любить друг друга, растить детей, делать деньги и вообще жить в свое удовольствие. Теперь все было иначе - я прибыл навсегда, и лишь ночные кошмары иногда |
|
|