"Ефим Зозуля. Мастерская человеков (Роман)" - читать интересную книгу автора

Мурель встал и, сонный еще, с полотенцем на плече, стоял у окна и
смотрел на улицу.
- Вот они, московские люди, - сказал он с удивлением, вернее, с
предельным любопытством.-Интересно. Посмотрите, какие они. Как они ходят!
Капелов, почувствовав себя хозяином, прервал его, невольно подражая
Латуну:
-Слушайте, ну все это хорошо. Мы вот ехали, разговаривали,
обменивались мнениями и так далее. Все это хорошо. Но пора приступить к
работе. Сможете ли вы подготовить материал о москвичах?
- О каких именно?
- Ну, постарайтесь нащупать каких-нибудь более или менее характерных.
Понаблюдайте и запишите. В виде таких коротеньких записок. Не кажется ли
вам, что вы многих знаете, - есть ли у вас еще это чувство?
Мурель посмотрел в окно и сказал:
- О, да. Оно не покидает меня. Ваша щедрость, с какой вы вливали в
меня эликсир, возможно, принесет вам теперь пользу. Мне кажется, что я знаю
почти каждого из вот этих прохожих. Черт его знает, но вот этот, например,
или этот, откуда я могу знать их? Но у меня такое ощущение, точно я жил с
ними много лет, работал вместе, пригляделся, привык и так далее...
- Ну, так вот, позавтракайте и марш на работу! Пойдите на какую-нибудь
центральную улицу, станьте где-нибудь сбоку и наблюдайте. Посмотрим, что у
вас получится. Затем, я думаю, кое-кого из вашего списка мы захватим,
заморозим и обстоятельно исследуем. Без живого материала нельзя же начать.
У нас еще нет помещения для Мастерской. Займемся поэтому пока
подготовительной работой.
Он взял карандаш и добавил к написанному:
а) Характеристики.
б) Исследование.
- Ну, действуйте, - сказал он Мурелю.
Мурель, собираясь отойти от окна, вдруг заметил на противоположной
стороне тротуара Ипатова.
- Смотрите, Ипатов уже на улице.
Приспособленец с портфелем под мышкой деловито расспрашивал о чем-то
какого-то прохожего. Тот, широко жестикулируя, указывал ему на разные концы
улицы.
- Когда он успел встать и выскочить!
Вид у Ипатова был вполне советский. Ботинки уже потеряли блеск, брюки
осели, складка исчезла, пиджак тоже висел небрежно, как у настоящего
советского человека, которому некогда думать о своей внешности. Портфель
разбух почти до карикатурных размеров - что он туда напихал, совершенно
непонятно было. Шляпу он оставил в гостинице, и непокрытая голова с
треплющимися по ветру волосами окончательно придавала ему типичный облик
советского служащего или среднего партийного работника.
Поблагодарив прохожего за объяснения кивком головы, он быстро
удалился.
Капелов строго сказал Мурелю:
- Пожалуйста, не задерживайтесь.
Когда Мурель ушел, в дверь постучали. Это был Машкин.
- Не слишком ли рано я к вам?
- Нет, пожалуйста.