"А.Ф.Зотов. Современная западная философия (Учебное пособие) " - читать интересную книгу автора

после него) критика гегельянства предстала как возвратное движение к Канту:
"неразвитый", двойственный панлогизм, в котором признавалась и
"человеческая" логика "мира для нас", и непостижимая для человеческого
рассудка божественная логика "мира в себе", предстал как средство
преодолеть панлогизм радикальный и последовательный. Солидаризируясь с
кантовской идеей активности познающего человеческого (не абсолютного!)
сознания, он развернул следующую схему критики панлогизма: по его мнению, в
европейской идеалистической традиции гегелевскому понятию абсолютного
субъекта соответствует понятие субстанции, то есть такого сущего, которое
не нуждается ни в каком ином сущем для своего существования. Исток его - в
образах греческого (натурфилософского) понятия мира, имевшего двойственный
смысл Фюзиса и Космоса, и христианском понятии Бога (который есть Слово).
Оба эти понятия Гегель-де соединил в своем Абсолютном субъекте,
одновременно освободив категорию субъекта от внешней ему субстанциалистской
базы: теперь субъект (который есть сразу и "дух", и "мир") не нуждается для
своего бытия в чем-то ином - он основание себя самого. Высшим
основоположением метафизики теперь предстает картезианский принцип Cogito
ergo sum: субъект перманентно становится объектом в процессе самопознания,
которое вместе с тем есть и его "самоопределение", и его самоосуществление.
Субъект оказывается последней несущей конструкцией для любой системы
знания, связанной отношением обоснования - как в философии, так и в науке.
Поэтому смысл бытия постигается тогда, когда процесс сознавания
сопровождается очевидностью. В ка-


19


честве высшего знания, полностью обоснованного, и притом не внешними
сознанию фактами, а собственными принципами разума, являющимися "первыми
принципами", выступает, разумеется, философия, которая по сути своей есть
не что иное, как наука о Духе. Так обстоит дело у Гегеля.

Этот последний тезис - что философия может быть построена как наука не
только окончательно обоснованная, но и, более того, как обосновывающая саму
себя в ходе саморефлексии, и к тому же как "самоотдача" сущности мироздания
человеческому разуму, Гумбольдт оспаривает. Он считает, что реальный
процесс познания совершается не абсолютным, а человеческим духом, и,
познавая самого себя в качестве духа, человек имеет дело с "инобытием"
собственного духа, продуктами собственной духовной деятельности,
воплощенными в материи языка. Язык для человека - изначальный и неизбежный
"посредник" между ним, субъектом и любым его объектом - то есть между
человеком и миром, человеком и другим человеком, человеком и самим собою в
качестве предмета, человеком и Богом. Поэтому исконное "поле" философии как
науки о духе - языковые конструкции, связанные с жизнью людей. Понятно, что
предметный мир человека, опосредованный языком - это "мир для нас" (в стиле
идей Канта). Непосредственное знание должно было бы быть "безъязыковым" - и
эту область одновременно можно было бы назвать "чисто физической
реальностью". Но такое постижение, если даже оно возможно, не было бы
постижением мыслью противостоящего ей предмета, это было бы "бытие в ...",