"А.Л.Зорин. Чувственная европеизация русского дворянства ХIХ века " - читать интересную книгу автора

революции, которая должна была произойти через два года после того времени,
когда он в тюремной камере писал этот роман.

Другой радикал Александр Герцен к концу жизни глубоко разочаровался в
буржуазном западе, он жил в эмиграции на Западе, который с каждым годом его
жизни там нравится ему все меньше и меньше. И он выносил идею, что именно
традиции крестьянской общины делают Россию идеальным место для будущего
социалистического общества.

В конце 19 - начале - 20-го века эту логику воспроизводили политические
наследователи, известные как народники. Но, с другой стороны, Ленин, который
воевал с народниками и непримиримо боролся с ними, тоже настаивал на том,
что социалистическая революция победит не в самой развитой капиталистической
стране, а, наоборот, в отсталой. Как он говорил, цепь капиталистических
государств будет прорвана в слабом звене. Ленин был марксистом-догматиком. И
он, будучи образованным догматическим марксистом, не мог не понимать, что
это утверждение противоречит и букве и духу марксистского академического
детерминизма, по котором политические события - есть проявления
экономических тенденций, но вера в магию трансформационного рывка была для
него важнее, чем логика ортодоксального марксизма.

Таким образом, взгляды и позиции тех, кто писал об вот этом
трансформационном рывке, который России суждено совершить, могли быть
различными. Но почти все сходились, что такой рывок, во-первых, возможен,
во-вторых, желателен, и, в-третьих, все они были заворожены его воображаемым
размахом и величием.

Если Гоголь верил, что "птица-тройка" унесет Чичикова из ада в рай, но
не нашел художественных средств для того, чтобы показать, во всяком случае,
удовлетворяющих его художественных средств, чтобы показать, как это
происходит, то Достоевский сделал изображение движения души человека между
абсолютным добром, и абсолютным злом центром всех своих романов. В первом из
его великих романов "Преступление и наказание", в конце концов, преступник
становится святым и мучеником, а на пути вот этого необыкновенного
морального возрождения его ведет и сопровождает святая проститутка.

Один из персонажей его последнего романа "Братья Карамазовы" говорит:
"Иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким начинает с идеала
Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом
содомским в душе не отрицает идеала Мадонны, и горит от него сердце его, и
воистину, воистину горит, как в юные беспорочные годы. Нет, широк человек,
слишком даже широк, я бы сузил... Тут Дьявол с Богом борется, в поле битвы -
сердце людей".

Фраза невероятно известная, одна из самых цитируемых "широк человек, я
бы сузил...". Но, если вы залезете в Google, и постараетесь там ее найти и
сравните частоту словоупотреблений, вы увидите, что, ну, я бы сказал,
неправда, если бы сказал, что все, но значимое большинство цитирует ее
неправильно. Форма, в которой она цитируется "Широк русский человек, я бы
сузил...", то есть, слова, относящиеся к природе человека,