"Анатолий Знаменский. Завещанная река " - читать интересную книгу автора

- А будь он проклят! - в страхе перекрестился палач, будто отмахиваясь
крестным знаменем от нечистой силы. А молодой палач безбоязненно плеснул из
ведерка, попятился к порогу.
- Когда ту грамоту писал? - повторил свое дьяк.
- Тую неделю Кондрашка засылал ко мне табунщика Мишку Сазонова, грозил
смертию... Грамоту просил дать от круга и войсковых старшин...
- То верно, - опять кивнул бородой дьяк. - Мишку Сазонова он засылал...
Токо смертию не грозил. Он же тебе верил в те поры, ироду! Так и запишем в
подноготной правде. Слышишь?
Илья смолчал согласно. Перед глазами плавали кровавые круги.
Дьяк долго скрипел пером, после спросил:
- И каково же запорожцы порешили? Чего круг ихний приговорил?
- Идтить на Дон... Булавину помочь супротив Лукьяна...
- И то верно. А почто не пошли?
- Гетман Мазепа услыхал про то, воспротивился...
- То - правда истинная, - кивнул дьяк. - Гетман верно царю служит!
Уже давно, из других допросов под кнутом и железом, знал дьяк, что было
в те дни на Хортице. И начал торопливо вносить подноготную в пыточный
список.
Все казаки поднялись тогда за Кондрашкой Булавиным, потому что
невиданная измена казацкой воле и правде случилась на Дону. Решили пойти в
Черкасск, допросить Луньку за его прегрешения, да гетману Мазепе про то
стало известно. А гетман-то и сам не одного запорожского старшину в царскую
пытку отдал, чтобы задобрить бояр. До сей поры томились в цепях, на
Сибирской каторге многие казаки и ближний его полковник Семен Палий...
Поднял тогда Мазепа монахов черных и самого архимандрита из Киевской лавры,
с крестом и хоругвиями поставил поперек дороги. И возгласили они проклятие
Булавину и каждому казаку, кто за ним пойдет. И остановилось храброе
запорожское воинство на запретной черте, за которой - грех...
- Гетман Мазепа верно царю служит, не то что вы, окаянные! - повторил с
твердостью дьяк, кончив писать.
Откинулся на скамейке, вздохнул с видимым облегчением и довольством.
Подумал еще: "Вот ведь дальняя, окраинная ветка тоже, а крепко и верно на
государевом древе растет... Не то что дрянные донские атаманишки да
астраханская голь!"
Пальцы у дьяка сводило от длительного письма, спину разламывало от
усталости. Бросил бы он дознание на этом месте, уснул с великой охотой. Но в
оконце уже меркли звезды, ночь подошла к концу, а пытке еще не виделось
края, и он заторопил Илью.
- Куда после ударился вор Кондрашка? Говори, не дремай!
- Весной... он снова на Дону объявился, - сказал Илья надтреснутым
голосом и попросил воды испить.
Дьяк согласно кивнул, и младший палач зачерпнул ковшом из той бочки,
где вымокали таловые длинники. Вода пахла кровью.

11

Зима выдалась в том году мягкая, слякотная, а весна ранняя и сухая -
видно, жарко было на Руси от царских и боярских щедрот.
Мужики, покрытые струпьями, в обношенном посконье, били сваи в