"Анатолий Знаменский. Завещанная река " - читать интересную книгу автора

на том кругу?
Долгорукий, собака, уж по всему Донцу прошел, до низов добирается. И
нет от него спасения ни домовитому казаку, ни гультяю, ни старику, ни бабе.
Каждому ставит каленое железо на лбу - вор!
- И чего ж ты надумал? - спросил Кондрат.
- Побить надо князя! - вступился Зерщиков и привстал с готовностью,
будто в поход собрался. И вновь слышно стало, как зудит зеленая муха в
слюдяном окошке, бьется.
- Тю на тебя! - испугался Лукьян Максимов. - А царь? Да он с нас с
живых шкуры спустит!
- Побить - не штука, да вот что оно после-то будет? - усмехнулся
Булавин и снова курчавую бороду в кулак сжал. - После-то чего делать будем,
други-атаманы?
Глаза у него смеялись, а золотая серьга в тень попала, угасла. И
смотрел он прямо, не моргая, на Илюху Зерщикова, словно пытал глазами.
Дескать: не закричишь ли лазаря в горячую минуту, как тогда на крымском
утесе? Не высоко ли прыгать придется?
- Скажи, Илья. Кафтан у тебя ныне зипунный, а ум завсегда был
бархатный. Молви слово!
- И скажу!
Зерщиков перестал баранью шапку в руках мять, кинул ее в конец скамьи.
Под сердцем опять образовалась зовущая пустота, как тогда, на крымском
утесе, засосала. Увидал в глазах Кондратия насмешливый огонек: прыгай!
- Царь, он тоже не дурак! - с горячностью забубнил Илюха. - Ему не Дон
поперек горла стал, а беглые покоя не дают, вот что! Боится он, что все
холопья и служилые к нам утекут от веселой жизни! Но Долгорукий ныне страху
на них нагнал, теперь беглых не будет, Лукьян. А нам бы - от князя спасения
найти... Вот кабы так тихо исделать, чтобы он в землю провалился, проклятый!
Тихо, по-казачьему... Чтобы и следа от него не осталось, как после того
Рима-города...
Тут Илюха снова папаху достал и начал в руках мять. Размышлял вслух:
- Пока до царя какие вести дойдут, зима пристигнет... Зимой - никакой
войны не будет. Беглых мы на Дон примать не станем, отписку ему про то
сделаем. Добро?
- А с весной? Опять все сначала? - хмуро покосился Лукьян.
Тут уж Кондратий Булавин засмеялся, волчьи свои зубы оскалил и бороду
из рук выпустил.
- А до весны-то, Лукьян, много воды утечет! Весной незнамо какая погода
выйдет, то ли дощ, то ли вёдро! Свейский король, бают, опять на нас войной
собирается, тогда казаки с другой стороны царю понадобятся! Без казаков
какая ж война?
Лукьян Максимов в затылке почесал тоскливо:
- Погляжу я на вас... Погляжу: забыли вы, окаянные, Стенькины печали!
Цепь-то его смертная, вон она, доси в церковном притворе на стене висит! Еще
не изоржавела!
Кондрат начал ноготками дробь по столу выбивать, нахмурился.
- Так что ж, по-твоему, Лукьян? Так-таки и будем сидеть сложа руки,
пока Долгорукий казаков искореняет, ноздри рвет? Баб с детишками батожьем
порет?
- Про Стеньку забывать не след, говорю...