"Роман Злотников. Царь Федор. Орел расправляет крылья ("Царь Федор" #2)" - читать интересную книгу автора

Но пока никакой другой православной иерархии на православных землях Речи
Посполитой не существовало. А попытка ввести ее напрямую, то есть
интронизировать Киевского митрополита волей русского патриарха, вызвала бы
резкое обострение отношений с Речью Посполитой. Хотя запорожцы уже и
посылали к Игнатию с просьбой дать им митрополита и епископов, потому как
"под клятыми латинянами мочи нет стоять". Но Игнатий после долгих обсуждений
со мной и в синоде как раз вследствие всего вышеизложенного им отказал, зато
несколько туманно, но многообещающе посулил "скоро поспособствовать
разрешению сей беды", наказав немного потерпеть и не дергаться. И, вот ведь
хитрый грек, предложил мне интересную комбинацию.
До сего момента именно греки чаще всего переходили из подчинения своего
Константинопольского патриарха в подчинение русского, ибо, обладая лучшей
подготовкой и имея за плечами авторитет церкви "родоначальной", могли
рассчитывать на быстрое продвижение и занятие влиятельных постов. Сам
Игнатий был тому лучшим примером. Но теперь мы по его предложению собирались
совершить обратный финт. Согласно нашим планам и уже имеющимся
предварительным договоренностям, глава нашего массового учебного пула,
отправляемого на обучение в греческие, в основном афонские, монастыри,
должен был по освобождении какой-нибудь из греческих епархий (ну должен же у
них в течение пары-тройки лет преставиться хоть один епископ) занять ее
кафедру. А затем, уже как представитель Константинопольской патриархии, он
будет интронизирован Вселенским патриархом в Киевские митрополиты. Ох
латиняне и взвоют! Вся Уния как раз и была затеяна-то в основном для того,
чтобы оторвать православных подданных Речи Посполитой от своих корней,
прервать довольно живое общение украинских и литовских православных братств
со своими московскими единоверцами, а тут такое... Но с формальной точки
зрения при таком варианте мы оставались полностью в стороне. Вам не
нравится? Вы грозите, что не потерпите? Так Константинопольский патриарх -
подданный султана османов, вот с ним и воюйте, если хотите...
Я на мгновение задумался, а затем, решаясь, сказал:
- А знаешь, святейший, я у тебя все-таки тех монахов, что ты отбирал по
моей просьбе, заберу.
Игнатий напрягся.
- А надо ли, государь? Большое дело затеваем. Каждый человек на счету.
А ты лучших забрать хочешь.
Я еще подумал. Действительно, а не спонтанное ли решение я сейчас
принял? Мол, отправляем одних, да и заодно отправим других! Может,
действительно подождать? В казне-то денег хватит, чтобы два таких дела
потянуть, за эти пять лет я не только восстановил всю отцову кубышку, но
даже и увеличил ее, так что дело не в деньгах, а в том, что оба этих дела я
считал очень важными. Но не выйдет ли, что, взявшись за оба, я ни одно не
смогу сделать так, как оно того требовало... Я резко тряхнул головой. Нет,
все надо делать именно сейчас. Пока есть в казне деньги. Пока нет войны.
Пять мирных лет по нынешним временам - это просто царский подарок. Есть
Господь на небе, есть, и он мою страну любит. Точно. Мы едва успели
закончить на юге, как замирились поляки со шведами, и Сигизмунд III тут же
стал недобро поглядывать на меня. Но итогом Южной войны стало еще и то, что
русская армия оказалась единственной армией во всей Европе, которая не
только устояла под ударом чудовищной военной машины османов, но еще и вышла
из войны, завоевав для страны новые земли и города. А потому лезть в