"Роман Злотников. Царь Федор. Орел расправляет крылья ("Царь Федор" #2)" - читать интересную книгу автора

разборки с такими русскими польская шляхта рвалась не шибко. Воистину, как
говорят лаймы - "fleet in being", то есть сильный флот оказывает влияние на
политику самим фактом своего существования. Хотя в моем случае это относится
к армии. У шведов же начались неурядицы с Данией, так что в мою сторону они
пока не смотрели. Но вечно так продолжаться не могло. Я с усмешкой вспоминал
свои наивные мечты по поводу того, как я смогу не воевать... Решено -
отправляю.
- Нет, святейший, надо. Ты даже не догадываешься, как надо. Я, пожалуй,
даже еще и слишком затянул. Раньше надо было отправлять то посольство, для
которого мне нужны твои монахи. К тому же я у тебя забираю всего две сотни,
мы же отсылаем почти три тысячи. И без них справишься.
- Так ведь лучших! - с горестной ноткой в голосе воскликнул Игнатий.
- Ой не ври, - усмехнулся я. - Никогда не поверю, что ты мне
действительно всех лучших отдал. Такой выжига, как ты, скорее удавится, чем
поделится. Так что - перебьешься.
И мы оба рассмеялись, как два человека, делающие одно дело и знающие
друг друга как облупленных. Впрочем, нет, и у меня было многое, что очень
сильно удивило бы Игнатия, буде я бы сошел с ума и решил ему открыться, да и
у святейшего патриарха явно за душой было немало такого, чего он никому не
рискнул бы открыть...
Проводив патриарха, я выглянул в приемную, в которой наконец-то сидел
мой личный секретарь, и, улыбнувшись мгновенно встрепенувшемуся Немому татю,
приказал:
- Аникей, пошли за боярином Мстиславским, - после чего сел и
решительным движением придвинул к себе стопу бумаги.
Вот ведь еще дефицит нарисовался... Все мои нововведения потребовали
резкого увеличения бумагооборота, а бумага здесь делалась из тряпья. С
тряпьем же, поскольку народ жил еще довольно бедно и одежку носил до упора,
пока совсем из заплат и лоскутков состоять не начинала, были некоторые
проблемы. Поэтому, несмотря на то что я заложил несколько новых бумагоделен,
бумагу приходилось все в больших и больших количествах импортировать. Я
глубоко вздохнул, обмакнул в чернильницу перо и склонился над листком. Ох и
добавил я себе сейчас работенки...
- Боярин-князь Федор Иванович Мстиславский, государь, - вот так, полным
именем, доложил мне о прибывшем Аникей.
Я взял его в секретари два года назад, выбрав из десятка кандидатов,
которых наметил, изучив индивидуальные отчеты своих соучеников, составленные
ими после возвращения. У парня оказался хороший - емкий и лаконичный слог,
великолепная, просто уникальная память и удивительная способность всегда
быть в курсе всего происходящего. Впрочем, эта способность прославила его
еще во время учебы. Со всяким вопросом мои соученики всегда бежали именно к
Аникею, поскольку, может, кто-то другой и знает ответ, но поди его еще
найди, а вот если не знает Аникей, то уж точно никто другой и знать не
может.
- Зови, - кивнул я, отодвигая лист.
Ну вот, сейчас в набросанный мною план подготовки к посольству и будут
внесены первые изменения. Ибо Мстиславский - боярин умный и опытный и
найдет, что предложить и что поправить. А готовить посольство, не учитывая
мнения его будущего руководителя, - глупо.
Когда боярин, скинув шапку, вошел в мой кабинет, я сразу же отметил,