"Анатолий Павлович Злобин. Щедрый Акоп (очерк)" - читать интересную книгу автора

- Но это же труднее?..
- Зато интереснее, в этом я уверен.
- Маэстро, в ваших работах имеются повторяющиеся мотивы: столбы,
соединяющие небо и землю, одни и те же части одежды, манекен, инструменты.
Что это: поиск идеала, наибольшей выразительности? Или желание, пусть
непроизвольное, навязать зрителю свои идеи?
- Повторяется не только мотив, все повторяется: форма, цвет, краски. Я
не знаю, что буду писать через месяц, через год, во время картины рождается
следующая. Но я никогда не гоню мотив от себя. Мотив должен уйти сам, тогда
я чувствую себя свободным.
- Конечно, маэстро, я вижу повторение формы на ваших картинах, хотя бы
повторение цвета. Я думаю, что все ваши полотна решены в едином цветовом
исполнении. Сначала мне этот ваш цвет казался несколько искусственным. Но
вот в мае я поехал через Севанский перевал на автомобиле, и в этот момент
пошел снег, который ложился на зеленую траву. Снег на траве, снег на траве,
и я увидел ваш неповторимый цвет, маэстро, снег на зеленой траве. Я бы
сказал так: в этот момент творения природы земля сделалась акопистой.
- Все мы учимся у природы, - соглашается Акопян. - Я тоже видел снег
на зеленой траве, и это мне нравилось. Но мне кажется, что я нашел этот
цвет еще в Египте, а там я никогда не видел снега.
- Что же главнее - природа?..
- Главнее все: природа, народ. Мы учимся у них в одинаковой степени. У
каждого народа есть свои вершины. И своя великая история, которая нас тоже
учит. Наш народ не был бы таким великим, если бы у нас не было Комитаса,
Месропа, Хоренаци, Егиша, Сарьяна, Минаса. Эти великие люди учились у
своего народа и стали его горным хребтом. В них сохраняется лицо народа.
Существование этих людей, я, разумеется, назвал далеко не всех, оправдывает
народ и дает ему новые стимулы. Может быть, это имеет некоторое отношение к
тому разговору, который мы вели об уровне самопознания отдельного
индивидуума и самопознании народа. Мне кажется, одно неразрывно с другим.
- Что такое бессмертие, маэстро, есть ли оно вообще или после смерти
человека уже ничего не остается?
- Знаю, что человек ощущает смерть с самого детства. Это есть одна из
наиболее сильных идей, существующих в мире. Наверное, нужны очень сильные и
высокие стремления, чтобы верить, что ты не можешь умереть. Я же про
бессмертие не думаю. Мне становится больно и горько, когда я начинаю думать
о смерти, но я не хочу утешать себя ложью о вечной жизни. Я считаю: надо
жить и делать то, что ты умеешь делать.
- Маэстро, самый счастливый день в вашей жизни?
- День я точно не помню, но имел много таких счастливых мгновений,
когда сидел на коленях у отца и он меня обнимал.
- А как же работа, маэстро?..
Акоп Акопян не ответил и повернулся к мольберту, косясь на
неоконченную картину, которая там стояла. Рука его дернулась было к кисти и
легла обратно на колени.
Мазок за мазком, линия за линией, грань за гранью - я понял, что кисть
диктует руке такое же непрерывное движение, как слово перу - и нет на
холсте ни одного пробела для паузы, мазок за мазком - и слагается цвет. И
нет ни минуты передышки. И рука сама напрягается и тянется к кисти, потому
что рука знает свою обязанность на этой земле.