"Александр Зиновьев. Постсоветизм (Лекция)" - читать интересную книгу автора

частности, марксизм, - происходит по определенным социальным законам. Но
также по ним происходит и искусственный процесс. Просто законы разные.
Одно дело, скажем, естественный исторический, когда уходят столетия,
десятилетия на какие-то изменения. И другое дело, когда планируемый,
управляемый, искусственный процесс, когда буквально дело происходит в
считанные годы. Если бы Советскому Союзу сказали: "Живи сколько угодно" - он
и жил бы себе, постепенно старея, как люди. Но он бы просуществовал
несколько столетий. А тут его пресекли, когда он даже не успел повзрослеть.
Лейбин: Если сейчас речь идет о проектировании другой, более развитой
системы, может ли эта система включать в себя те советские и досоветские
элементы, о которых вы говорили? Я хочу понять вашу критику этого ублюдка.
Не значит ли это то, что нельзя использовать разные прототипы и традиции?
Зиновьев: Это не критика, повторяю, это анализ.
На эту тему говорят сейчас десятки тысяч людей, книги выходят в
огромном количестве. Все думают, что можно сесть, что-то сочинить, а потом
контролировать ход дел, например, при помощи партийных программ. На этом
пути ничего не получится. Если вы даже натолкнетесь на истину, вам никто не
поверит. Нужна убедительность.
Чтобы установить, даже спроектировать какую-ту новую систему, нужно
тщательнейшим образом, на научном уровне изучить общие законы социальной
организации, законы эволюции. Ведь и марксизм как идеология возник не просто
так, чтобы Маркс и Энгельс встретились, зашли в кабачок и подумали, не
сочинить ли манифестик. За плечами было несколько столетий. Были Гоббс,
Локк, Смит, были французские социалисты, Кампанелла, Томас Мор. Прошли
столетия, выдающиеся умы работали все это время, прежде чем марксизм явился
как вершина этого процесса. И он сыграл свою роль. Но он стал неадекватен
реальности, реальность изменилась, сейчас с ним ничего сделать нельзя.
Чтобы сделать нечто подобное, нужно проделать определенный путь.
Представим себе такую ситуацию: я проработал десятки лет, я выработал
проект - что я буду с ним делать? Приду в Кремль и скажу: "У меня есть
проект". Да меня туда не пустят! И потом, они сами с усами, они считают себя
умнее всего. Считается, что если уж человек поднялся на уровень министра и
так далее, так он, конечно, умнее, чем кто-то, у кого ни чинов, ни званий
нет. Есть такой психологический феномен.
Я расскажу вам одну забавную историю. В свое время ООН обратилась в
американский исследовательский центр, крупнейший в мире, с мощнейшими
компьютерными системами, с просьбой исследовать, почему бедные страны -
бедные и что нужно делать для того, чтобы они перестали быть бедными. Я
некоторых людей из этой системы знал: там были привлечены социологи и многие
другие. Работа заняла полгода, насочиняли десять или двенадцать толстенных
томов, потратили пятьдесят миллионов долларов или что-то в этом роде. Но
когда они начинали работать, я предложил им пари: давайте я сейчас за пять
минут напишу вывод, который вы в конце концов получите. Кладем в пакет,
запечатываем, сдаем в банк. Если я окажусь прав, вы платите мне миллион
долларов, а если нет - отдаю вам все, вплоть до пиджака и авторских прав на
все мои тексты, уйду от вас голенький.
Они отказались, причем один из них сказал (он знал мои работы, приходил
ко мне на лекции): "Я знаю, что вы найдете правильный ответ. Но вы сейчас
напишете его, и что? Кто такой Зиновьев? Вы думаете, что в ООН прочитают и
скажут: "О, какая находка!"? Вот когда мы полгода проработаем, пятьдесят