"Александр Зиновьев. Я мечтаю о новом человеке" - читать интересную книгу автора

- Я защищаю не само это общество, а правду о нем. А в современной
пропаганде России и других стран СНГ, и уж тем более в западной, это
общество изображается в жутко извращенном виде. Как сторонник научного
подхода я прежде всего отметаю это идеологическое извращение. Как ученый я
не лишен тщеславия. Я хочу делать открытия. И описывать общества адекватно
истине. Нравится мне это общество или нет - это второстепенно. А
воспринимают этот подход, однако, так, будто я коммунистическое общество
защищаю.
- Вольно или невольно?
- Объективно. Как бы то ни было, но это было общество поголовной
грамотности. В нем минимальные потребности людей удовлетворялись, люди имели
работу, гарантированное медицинское обслуживание - плохое оно или нет,
другой вопрос, и т.д. Любые антисоветские идеологи воспринимают сам факт
упоминания всего этого как апологетику коммунизма. Но это - всего лишь
реальность. Второй аспект. Я не могу сказать, что я абсолютно равнодушен к
этому обществу. У меня есть свои пристрастия, симпатии и антипатии. Я -
продукт этого общества, человек советский, происходящий из этого советского
общества. Заявлять это сейчас и в России, и тем более здесь, на Западе,
означает вызывать на себя огонь.
- По-своему повторилась ваша история с выездом на Запад. Ведь в России
сторонники демократов тоже попытались поначалу взять вас в свои союзники.
- Да, все приезжавшие ко мне в Мюнхен люди изображали из себя борцов с
режимом, утверждали, будто


30

они с этим обществом ничего не имеют общего. А я говорю: это мое общество, и
я продукт этого общества. Если бы я не написал "Высоты", меня бы оттуда
никто не выгнал, а сам бы я не уехал.
Я пришел к выводу, что для России существовавший до 1985 года строй был
спасением, был рывком вперед, и с любым другим социальным строем Россия
погибла бы. Но, защищая этот строй, я вовсе не идеализирую его. Я могу
ошибаться. Но считаю, что Россия может устоять как великая страна, а русский
народ может уцелеть как великий народ только с такой социальной системой. С
любой другой он будет разгромлен.
Если бы началась сегодня гражданская война, и с одной стороны были бы
те, кто воевал бы за результаты Октябрьской революции и достижения
Советского периода, а с другой - их противники, я стал бы воевать на стороне
первых.
Я для себя решил эту проблему еще во время войны с Германией. Будучи
антисталинистом, я даже вел антисталинистскую пропаганду. Но если бы во
время войны мне пришлось пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти Сталина как
Верховного главнокомандующего, я без колебаний пошел бы на это. Нечто
подобное я и делал в качестве солдата и офицера Красной Армии.


* * *

Весной 1993-го Зиновьев приехал в Париж ненадолго и забежал ко мне на