"Исаак Башевис Зингер. Страсти и другие рассказы" - читать интересную книгу автора

танцевать на еврейских праздниках, но здесь это мало кому нужно. Здесь
полагают, что конец всем нашим несчастьям положит еврейское государство.
Странная идея! Там нас окружают орды врагов, у которых та же цель, что у
Гитлера, - всех нас уничтожить! Десять раз у них не получится, но на
одиннадцатый - случится непоправимое. Я так и вижу, как евреев загоняют в
море. Слышу рыдания женщин и детей. Почему самоубийство считается грехом?
По-моему, оставить жизнь со всеми
ее беззакониями - это величайшая добродетель.
В тот вечер я не спросил Ханку, когда она придет в следующий раз.
Назавтра была назначена моя лекция в "Театр Солей", и я был уверен, что она
пожелает меня послушать. Я не выспался прошлой ночью, поэтому лег и сразу же
уснул. Проснулся от того, что, как мне показалось, кто-то шепчет мне в ухо.
Попробовал включить прикроватное бра, но лампочка не загоралась, стал ощупью
искать стенной выключатель, но не мог найти. Перед тем как лечь, я повесил
на стул пиджак, в котором лежали паспорт и дорожные чеки - стул исчез.
Неужели грабеж? Я, как слепой, кружил по комнате, периодически ударяясь обо
что-нибудь то локтем, то коленкой. В конце концов я наткнулся на стул. И
паспорт, и дорожные чеки были на месте. Но бодрости от этого у меня не
прибавилось. Мне приснился какой-то кошмар, и теперь, стоя в темноте, я
старался его припомнить. Я закрыл глаза, и меня сразу же окружили мертвецы.
Они творили что-то невообразимое; выкрикивали какие-то безумства. "Все,
хватит, - пробормотал я. - Скажу, чтобы она больше не приходила. Эта Ханка -
мой ангел смерти".
Я сел на край кровати, завернулся в одеяло и попытался разобраться
в своих ощущениях. Эта поездка пробудила все мои страхи. Я не сделал
никаких заметок для своей лекции "Литература и сверхъестественное", и, кто
знает, может быть, я все забуду и буду стоять, как столб, не зная, что
сказать; в Аргентине случится кровавый переворот; Россия и Соединенные Штаты
развяжут ядерную войну; я заболею какой-нибудь неизлечимой болезнью. Дикий
вздор лез в голову: что, если я лягу в постель, а там - крокодил; что, если
земля расколется надвое, и та половинка, на которой я останусь, улетит за
пределы нашей Солнечной системы; что, если мне только кажется, что это
Аргентина, а на самом деле я уже на том свете? Появилось жуткое чувство, что
Ханка где-то тут, в комнате. В левом углу я заметил нечто, смутно
напоминающее человеческую фигуру, некое пятно, не сливающееся с окружающей
темнотой. Казалось, что я различаю плечи, голову, волосы. Лица я не видел,
но чувствовал, что призрак издевательски ухмыляется, презирая мое малодушие.
Господи, эта поездка отбросила меня к тем временам, когда я, юный
ученик хедера, боялся спать один: все казалось, что вокруг кровати ползают
чудовища, и они дергают меня за пейсы и вопят дикими голосами. Я стал
молиться, чтобы Всемогущий оградил меня от наваждения. Похоже, молитва была
услышана, потому что лампочка вдруг вспыхнула. Я увидел в зеркале свое лицо,
бледное, как после обморока. Подошел к двери и проверил, заперта ли она.
Потом на ватных ногах вернулся в постель.
На следующий день я выступал в "Театр Солей". Несмотря на ливень, зал
был переполнен. Я увидел столько знакомых лиц, что просто глазам своим не
поверил. Имен большинства я не помнил, но их лица были невероятно похожи на
лица моих друзей и знакомых из Билгорая, Варшавы и Люблина. Неужели все они
пережили Катастрофу и пришли сегодня на мою лекцию? Обычно, когда я касаюсь
темы сверхъестественного, публика ведет себя довольно бурно: меня