"Исаак Башевис Зингер. Тойбеле и ее демон " - читать интересную книгу автора

знать. Как всякого грешника, будь то мужчина или женщина, подвергают
страшным пыткам в аду: как их варят в котлах с кипящей смолой и бросают в
промозглые ямы со снегом, укладывают на гвозди и кидают в жаровни на
раскаленные угли, а падшие ангелы, остервенело орудуя плетками из огня,
добавляют нестерпимых мук.
И все же самое страшное истязание в аду - это щекотка. Есть такой
бесенок по имени Лекиш, и если он уж начнет щекотать прелюбодейку, стопы ее
ног и подмышки, то эхо нечеловеческого хохота достигнет даже острова
Мадагаскар.
Так Гурмизах развлекал Тойбеле своими рассказами всю ночь, и вскоре она
почувствовала, что грустит без него. Летние ночи ей стали казаться слишком
короткими, ведь демон покидал ее с первыми криками петухов. Но и пришедшие
им на смену зимние ночи едва ли оказались длинней. Все дело в том, что
Тойбеле полюбила Гурмизаха, и хотя женщине непозволительно желать дьявола,
она тосковала по нему день и ночь.

II

Прошло немало времени с тех пор, как Алхонон стал вдовцом, а между тем
свахи не теряли надежды его оженить. Но как бы то ни было, они предлагали
невест из дурных семейств или же разведенных и вдов, поскольку помощник
учителя не имеет достатка, а Алхонон сверх того прослыл за никуда не годного
человека. Изобретая различные предлоги, он увертывался, как мог: одна
невеста была уродлива, следующая неряшлива, ну а предлагали еще, так она
имела длинный язык. Свахи недоумевали: "Как может он, зарабатывающий девять
грошей в неделю, выбирать? Да и сколько можно оставаться одному?" Но к
свадебному венцу никого не поведешь насильно.
В лохмотьях, с рыжей всклокоченной бородой и в помятой рубахе, высокий
и тощий, с крупным прыгающим кадыком Алхонон слонялся по городу и все ждал,
когда свадебный шут реб Зекеле наконец-то умрет, и он займет его место.
Однако реб Зекеле не торопился: как и в молодости он был неистощим на
остроты и веселил на свадьбах. Алхонон попытался открыть собственный хедер и
преподавать, но отцы семейств не захотели отдать туда своих отпрысков. Он
продолжал оставаться всего лишь помощником учителя: утром отводил мальчиков
в хедер, а вечером приводил обратно домой. Днем он сидел во внутреннем
дворике учителя реб Итхеле, выстругивал указки, вылепливал фигурки из глины
или вырезал из бумаги украшения, которое потом использовались только раз в
год, в Шавуот.
Недалеко от лавки Тойбеле был колодец, и Алхонон приходил сюда по много
раз в день, чтобы набрать ведро воды или напиться. Он улучал момент и быстро
окидывал Тойбеле взглядом, а она, видя, как он всякий раз проливал воду себе
на бороду, жалела его: "Почему этот человек слоняется повсюду один
одинешенек?" "Тойбеле, Тойбеле, если бы ты только знала!" - повторял про
себя Алхонон.
Он жил в мансарде в доме полуслепой и тугой на ухо старухи-вдовы.
Разведя детей по домам, помощник учителя торопливо произносил молитву и
ложился спать, и старая карга по поводу и без повода не упускала случая
поворчать, что он не ходит в синагогу как это подобает еврею. Вдобавок ей
стало казаться, что в середине ночи Алхонон поднимается и куда-то уходит.
Бедный помощник учителя поспешил уверить старуху, что такого быть не могло: