"Зоя Евгеньевна Журавлева. Требуется героиня" - читать интересную книгу автора

"Сейчас опять в общий номер засунут и мужчин и женщин", - сказал
заслуженный артист Витимский, кутаясь шарфом.
"С нашей Раисой Матвеевной все возможно..." - поддержала одевальщица
Нонна, которая редко кого поддерживала, потому что считала себя в театре
непонятой индивидуальностью.
Раиса Матвеевна была выездным администратором: обеспечивала
распространение билетов и создавала условия на местах. Но ладить в
гостиницах она не умела. Сто раз со всеми переругается до приезда актеров, и
условия поэтому доставались обычно самые примитивные. Актеры не любили с ней
ездить.
"Вместо того чтобы сосредоточиться перед спектаклем, - сказала
Наташа, - опять придется расхлебывать".
"Не волнуйтесь, Наталья Владимировна, - саркастически улыбнулся
Витимский, и рачьи глаза его заволокло пронзительной печалью, - в Сямозере
сегодня все равно - банный день. Нечего и сосредоточиваться..."
"Нет, там как раз перед получкой", - фыркнул Петя Бризак.
"А правда, она звонила, сколько билетов продано? - спросил у всех дядя
Миша. - Кто-нибудь слышал? Может, зря едем?"
Никто ничего не слышал, и все невесело задумались.
"Удивительно: всегда не вовремя!" - сказал Петя.
Юрий уж и забыть успел, когда это было ему удивительно. Привык. Просто
есть такие поселки и даже городки, куда театр всегда приезжает не вовремя. И
люди вокруг вроде такие милые, интересующиеся. А вот - не вовремя: "Вы бы
вчера хоть приехали! А сегодня как раз у Сергуниных свадьба, кто ж к вам
пойдет!" Никто и не идет. Пустой зал. От пьесы не зависит, от игры не
зависит. Просто нет зрителя. "Вы бы хоть завтра приехали, завтра как раз
получка, а сегодня у всех - карманы выверни, кто же пойдет?" А приедешь,
предположим, завтра: "Да у нас же сегодня получка! Разве мужиков удержишь?
Сейчас только за ними гляди, кто ж к вам пойдет?" Через трое суток после
получки тоже плохо: "Шерсть как раз завезли в "промтовары". А в конце месяца
план так горит, что какой театр! В начале, наоборот, нервный спад, нет
фронта работ, кто ж к вам?..."
В таких поселках и даже городках спектакль играется как-то торопливо,
почти воровски. Актеры стихийно сокращают длинные монологи, адаптируют
текст, даже путают привычные реплики. По времени любой спектакль подгоняется
почти под кино. Но зрителю все равно трудно. Он грегочет в самых неожиданных
местах. Схватывает лишь бытовщину, минуя даже не слишком глубокую философию.
"Ага, во он - ейный любовник!", или: "Матку-то, матку-то обозвал, во сын!
Ну, сын!"
Даже просто жить несколько дней в таком поселке утомительно. Хоть и в
отдельном номере. Хоть какая райская красота кругом. Потому что в таких
местах и к актерам внимание чисто бытовое, подглядывающее. Как в щелку. Все
замечается и сразу ставится в вину. Взял рюмку в столовой - уже поползло:
"Пьет". Собрались вместе после спектакля: "Гуляют! Милицию бы вызвать, чтоб
знали!" Сказал, что борщ пересолен: "Капризничают, они такие, артисты!"
Пошел в хорошем костюме: "Ишь, вырядился! Люди вкалывают, а эти белым
днем..." Пошла в спортивных штанах: "Ни стыда, ни совести, постыдилась бы,
вот они, артисты!" Со всех сторон ты обложен, как заяц. А хочется ведь
иногда и рюмочку выпить и громко в номере засмеяться.
Будь Юрий на месте... Не совсем ясно даже - на каком. Словом, имей он