"Леонид Жуховицкий. Как стать писателем за десять часов" - читать интересную книгу автора

текучую, странную, откровенную реальность. Кто откажется? Один из самых
читаемых русских классиков...
"В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро
похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем,
чтобы побриться, постричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть".
Ильф и Петров, "Двенадцать стульев", самый любимый плутовской роман
совковой эпохи, граждан без чувства юмора просят не беспокоиться...
"Не бойся врагов - в худшем случае они могут тебя убить.
Не бойся друзей - в худшем случае они могут тебя предать.
Бойся равнодушных - они не убивают и не предают, но только с их
молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство".
Это Бруно Ясенский, "Заговор равнодушных". После такого эпиграфа
кредита читательского доверия хватит на весь роман, к сожалению, так и не
законченный.
Однако хозяин барин, и роман вполне может начинаться совершенно
по-иному. Скажем, так:
"Облачным, но светлым днем, в исходе четвертого часа, первого апреля
192... года (иностранный критик заметил как-то, что хотя многие романы, все
немецкие например, начинаются с даты, только русские авторы - в силу
оригинальной честности нашей литературы - не договаривают единиц), у дома
семь по Танненбергской улице, в западной части Берлина, остановился
мебельный фургон, очень длинный и очень желтый, запряженный желтым же
трактором с гипертрофией задних колес и более чем откровенной анатомией".
У того, кто дочитает это длиннющее предложение до конца, наверняка
возникнет немало вопросов. Зачем, например, надо знать номер дома и даже
название улицы? Какая разница для российского читателя, в западной или
восточной части Берлина происходит действие - ведь это двадцатые годы, и до
мрачной стены, разрубившей город на две части, еще три десятилетия? Так ли
уж необходимо фиксировать внимание на цвете фургона и трактора, если сейчас,
скорей всего, вещи выгрузят, и желтый трактор навсегда уедет из романа,
утаскивая желтый фургон куда-нибудь еще, возможно, в южную или северную
часть Берлина? А главное, стоит ли влезать в роман, который начинается такой
тягомотной фразой?
Но не спешите с выводами. Именно этими строчками начал роман "Дар"
удивительный стилист Владимир Набоков - а он в прозе умел все, и писал не
так, как получалось, а так, как хотел. Начало романа - словно
предупредительный знак. Любишь легкое чтение? Тогда это не для тебя. Не
способен оценить наблюдательность автора, уровень его изощренной
изобразительности? Иди к другой книжной полке, в этом романе тебе делать
нечего. Набоков откровенно выбирает своего читателя: образованного, тонкого,
неторопливого.
Вероятно, именно в этом и заключается цель столь не стандартной
набоковской первой фразы - привлечь своего, только своего читателя. И -
отвадить чужого, чтобы потом не было нареканий.
Есть великие писатели для всех: Бальзак или Диккенс, Тургенев или
Чехов, Булгаков или Хемингуэй. Есть великие писатели для избранных: Андрей
Белый, Пастернак, тот же Набоков. Бессмысленно спорить, кто лучше, потому
что лучше и те, и другие. Просто каждый литератор должен сам выбрать свою
писательскую судьбу. Причем, делать это разумней в начале пути, пока
творческая личность не сложилась и не отвердела. Самое бесперспективное -