"Леонид Жуховицкий. Как стать писателем за десять часов" - читать интересную книгу автора

писать для избранных, но требовать признания у всех: это не приведет ни к
чему, кроме разочарования, озлобленности и зависти.
Мой покойный друг Георгий Семенов, замечательный прозаик, как-то сказал
мне, что хорошая проза должна быть немного скучновата. Я возразил, что
занимательность это вежливость писателя: хочешь, чтобы тебя слушали - будь
интересен. Спора не возникло, ибо каждый пишущий создает законы только для
самого себя. Георгий Семенов прожил счастливую писательскую жизнь: рыбачил,
охотился, один за другим выпускал в свет прекрасные рассказы и был вполне
доволен тем пайком известности, который, слава Богу, был все же выдан ему
далеко не всегда справедливой судьбой.
Любопытно, что и Набоков, один из крупнейших писателей века, долгое
время привлекал внимание лишь профессионалов и тонких ценителей тонкой
прозы. Лишь скандал вокруг "Лолиты" сделал имя писателя всесветно
знаменитым. Но и в этом гениальном романе автор вовсе не старался угодить
толпе: любители крутой порнухи были разочарованы красивыми, медлительными,
изысканно-скучноватыми описаниями даже самых рискованных сцен.
Так что же все-таки лучше, общедоступность или элитарность?
Вопрос смысла не имеет: лучше то, чем приятнее заниматься вам. Слава не
прилагается автоматически ни к какой манере, и вряд ли полезно истязать душу
и уродовать руку в расчете на обязательный будущий успех - он может не
прийти, даже если вы его заслужили упорнейшим трудом. Не стану обвинять
писательскую судьбу в вероломстве: по-своему она справедлива. Но вот
гарантий, увы, не дает никому. Вряд ли популярнейший Фаддей Булгарин
предполагал, что его имя уцелеет только в эпиграммах Пушкина. Вряд ли
затворник и экспериментатор Франц Кафка даже мечтал о всемирной славе,
которая пришла к нему через четверть века после смерти.
Тем не менее, надежда на внезапную милость Фортуны пусть утешает
ленивых. Судьбе обязательно надо помогать! Поэтому всегда очень серьезно
думайте над первой фразой.
Когда-то меня восхитила шутка мастера, английского классика ХХ века
Сомерсета Моэма. Один его небольшой очерк начинается приблизительно так
(цитирую по памяти): "Не уверен, что у меня это получится, но я буду очень
стараться". А дальше идет рассказ о рыбаке, который упорно работает и
худо-бедно кормит семью. Ни крови, ни секса, ни детективных историй. А в
конце Моэм как бы возвращается к первой строчке: "Не знаю, удалось ли мне
это - заставил ли я вас прочесть до конца рассказ о простом хорошем
человеке". Конечно, опытнейший прозаик и драматург, великолепно владевший
техникой письма, знал, что - заставил.
А самую совершенную первую фразу, которая мне когда-либо встречалась, я
нашел в чеховской "Даме с собачкой" - возможно, лучшем рассказе всех времен
и народов: "Говорили, что на набережной появилось новое лицо: дама с
собачкой".
Короткая ведь фраза, а как бесконечно глубока. Мало написано - а
сколько сказано!
Ясно, что речь идет о приморском городке, скорей всего курорте, ибо где
еще по набережной могут прогуливаться дамы с собачками. Явно не сезон:
появление нового лица сразу замечается. Скука, вялые сплетни - говорить
особо не о чем, вот и говорят о даме с собачкой. И, наконец, сам предмет
разговоров: это ведь не баба с псиной, даже не женщина с собакой - это дама
с собачкой. Нежность, лирика, мягкий свет, осторожное обещание... Впрочем,