"Славой Жижек. Добро пожаловать в пустыню Реального " - читать интересную книгу автора

реальности, в противоположность невыносимому страху восприятия себя самого
как несуществующего. Обычно каттеры говорят о том, что, глядя на теплую
красную кровь, вытекающую из нанесенной себе раны, они чувствуют себя заново
ожившими, твердо укорененными в реальности.[7] Хотя нанесение порезов -
патологический феномен, он, тем не менее, является патологической попыткой
восстановить некоторую норму, избежав психотического распада. На современном
рынке мы находим множество продуктов, лишенных своих злокачественных
свойств: кофе без кофеина, сливки без жира, безалкогольное пиво... И список
можно продолжить: как насчет виртуального секса как секса без секса,
доктрины войны без потерь (с нашей стороны, конечно) Колина Пауэлла как
войны без войны, современного переопределения политики в качестве искусства
квалифицированного управления как политики без политики, вплоть до терпимого
либерального мультикультурализма как опыта Другого, лишенного своей
"другости" (идеализированный Другой, который танцует очаровательные танцы и
обладает экологически здоровым целостным подходом к реальности, тогда как
другие особенности, вроде избиения жены, выпадают из поля зрения...)?
Виртуальная реальность просто генерализует эту процедуру предложения
продукта, лишенного своей субстанции: она обеспечивает саму реальность,
лишенную своей субстанции, сопротивляющуюся твердому ядру Реального - точно
так же, как кофе без кофеина обладает запахом и вкусом кофе, но им не
является, виртуальная реальность переживается как реальность, не будучи
таковой. Однако в конце этого процесса виртуализации мы начинаем переживать
саму "реальную действительность" как виртуальную. Для большинства зрителей
взрывы Всемирного торгового центра были событиями на телевизионном экране, и
когда мы видели часто повторявшиеся кадры, на которых были запечатлены
испуганные люди, бежавшие по направлению к камере на фоне гигантского облака
пыли от обваливающейся башни, то эти кадры напоминали нам о захватывающих
съемках из фильмов-катастроф. Это был самый лучший спецэффект с тех пор, как
Иеремия Бентам сказал, что реальность - это лучшая видимость себя самой.
И разве бомбардировка Всемирного торгового центра не соотносится с
голливудскими фильмами катастроф как снафф-порнография с обычными
садомазохистскими порнофильмами? Есть элемент истины в провокационном
заявлении Карла-Хайнца Штокхаузена о том, что самолеты, попадающие в башни
Всемирного торгового центра, были последним произведением искусства:
действительно, крушение башен можно рассматривать как критический итог
"страсти реального" искусства двадцатого века - сами "террористы"
действовали не для того, чтобы нанести материальный ущерб, но для того,
чтобы произвести волнующий эффект. Когда после И сентября наши взгляды были
прикованы к образу самолета, попадающего в одну из башен Всемирного
торгового центра, все мы вынуждены были убедиться на опыте, что "навязчивое
повторение" и jouissance находятся по ту сторону принципа удовольствия: мы
хотели видеть снова и снова те же самые кадры, повторяющиеся ad nauseam, и
странное удовлетворение, которое мы получали от этого, было jouissance в
чистом виде. Именно тогда, когда мы наблюдали на экранах телевизоров обвал
обеих башен Всемирного торгового центра, у нас появилась возможность ощутить
фальшь "реальных теле-шоу": даже если в них показывают "реальность", люди
продолжают притворяться, они просто играют самих себя. Стандартная оговорка
в романе ("все персонажи в данном тексте являются вымышленными, всякое
сходство с реальными людьми - чистая случайность") сохраняется и для
участников реальной "мыльной оперы": мы видим вымышленные персонажи, даже