"Франсуаза Жило. Моя жизнь с Пикассо " - читать интересную книгу автора

- Я видел вашу выставку, - сказал он, глядя на меня.
У меня не хватило смелости спросить, какого он мнения о ней, поэтому я
лишь притворилась удивленной.
- У тебя большие способности к рисованию, - продолжал он. - Думаю, тебе
нужно работать и работать - упорно - ежедневно. Мне будет любопытно
наблюдать за твоими успехами. Надеюсь, будешь показывать мне свои рисунки
время от времени.
Потом обратился к Женевьеве.
- Думаю, ты нашла в Майоле того учителя, какой тебе нужен. Один
искусный каталонец достоин другого.
Хотя после этого Пикассо говорил мало, то утро глубоко мне запомнилось.
Я ушла из дома на улице Великих Августинцев в очень приподнятом настроении,
мне не терпелось поскорее вернуться в свою мастерскую и приняться за работу.
Вскоре после того второго визита Женевьева уехала обратно на юг. Мне
хотелось вернуться на улицу Великих Августинцев одной, но я считала, что еще
рано показывать Пикассо новые работы, хотя приглашение приходить к нему,
когда захочу, было более, чем радушным.
Должна признаться, я часто задумывалась, обратил бы он на меня
внимание, если б увидел одну. Когда мы были вдвоем с Женевьевой, он видел
тему, проходящую через все его работы, особенно тридцатых годов: две
женщины, одна белокурая, другая темная, одна вся состоит из округлостей,
другая олицетворяет внешним обликом свои внутренние конфликты, с
индивидуальностью не просто художнической; одна воплощающая собой для него
эстетику и пластику, другая отражающая свою натуру в драматическом выражении
лица. Когда мы вдвоем предстали перед ним тем утром, он увидел в Женевьеве
один из вариантов внешнего совершенства, а во мне, внешним совершенством не
обладавшей, какое-то беспокойство, созвучное его собственной натуре. Я
уверена, что это создало для него образ. Он даже заметил: "Я встречаю тех,
кого писал двадцать лет назад". Это определенно явилось одной из причин
проявленного к нам интереса.
Когда я снова пришла повидать Пикассо, он стал очень ясно выказывать
другую сторону природы своего интереса ко мне.
Там всегда бывало много людей, стремившихся увидеть его: одни
находились на первом этаже в длинной комнате, где властвовал Сабартес;
другие - в большой живописной мастерской наверху. Вскоре я заменила, что
Пикассо постоянно ищет повода увести меня в другую комнату, где мог бы
побыть наедине со мной несколько минут. Помню, впервые послужили предлогом
тюбики краски, которые он собирался подарить мне. Заподозрив, что дело тут
не только в красках, я спросила, почему он их не принесет. Неизменно
находившийся поблизости Сабартес сказал:
- Да, Пабло, тебе следует принести их.
- Это почему? - спросил Пикассо. - Если я собираюсь сделать ей подарок,
она, по крайней мере, может позволить себе труд пойти за ним.
В другой раз я приехала на велосипеде, тогда это был самый удобный
способ передвижения. По пути меня застал дождь, и мои волосы вымокли.
- Только взгляни на эту бедняжку, - сказал Пикассо Сабартесу. - Нельзя
оставлять ее в таком состоянии.
И взял меня за руку.
- Пошли в ванную, я вытру тебе волосы.
- Слушай, Пабло, - сказал Сабартес, - может, я поручу Инес заняться