"Франсуаза Жило. Моя жизнь с Пикассо " - читать интересную книгу автора

сороковым годом.
- Видишь, - сказал он, - я сделал их рельефными, наклеив в разных
местах кусочки картона. Вот этой пришил вырезку, образующую центральную
часть торса. Обрати внимание на волосы. Они очень близки к настоящим - это
веревочные волокна. Пожалуй, эти вещи представляют собой нечто среднее между
скульптурой и живописью.
Я обратила внимание, что каркас кресла, в котором сидела женщина с
нашитым торсом, тоже частично сделан из завязанной узлами веревки.
Под ними находилось несколько крохотных сценических декораций в
сигарных коробках с раскрашенными, вырезанными из картона актерами величиной
с маленькую булавку. Однако самым любопытным в них были сюрреалистические
рельефы, сделанные из разнородных вещей - спичек, бабочки, игрушечной лодки,
листьев, прутиков - и посыпанные песком. Размеры декораций составляли
примерно десять на двенадцать дюймов. Я спросила, что это. Пикассо пожал
плечами.
- То, что они представляют собой. Я делал такие штуки лет десять назад,
на поверхности или изнанке маленьких холстов. Собирал композиции - некоторые
вещи здесь пришиты, - покрывал их клеем и посыпал песком.
Осмотрев посыпанные песком рельефы, я сунула голову в дверной проем в
задней части комнаты. Он вел в другую комнатку, заполненную рамами. Позади
них находилась вырезанная фотография каталонского крестьянина в натуральную
величину, словно бы охранявшая сокровища музея. У стены напротив стенда
стоял стол с лежавшими на нем инструментами. Я подошла к нему. Пикассо
последовал за мной.
- Ими я окончательно отделываю скульптуры, - сказал он. Взял
напильник. - Этим пользуюсь постоянно. - Бросил его на место, взял другой. -
Этот для поверхностей, требующих тонкой обработки.
Пикассо поочередно брал рубанок, щипцы, всевозможные гвозди /для
гравировки по гипсу/, молоток, и с каждой вещью все больше приближался ко
мне. Положив на стол последний инструмент, он резко повернулся и поцеловал
меня в губы. Я не воспротивилась. Пикассо с удивлением взглянул на меня.
- Ничего не имеешь против? - спросил он.
Я ответила, что нет - с какой стати? Его, казалось, это потрясло.
- Отвратительно, - сказал он. - Надо было хотя бы оттолкнуть меня. А то
мне может придти в голову, что я могу делать все, что захочу.
Я улыбнулась и предложила ему действовать. Это совершенно сбило его с
толку. Я прекрасно понимала, он сам не знает, что хочет делать - да и хочет
ли - и поэтому решила, что спокойно сказав "да", отобью у него охоту делать
чтобы то ни было. Поэтому сказала:
- Я в вашем распоряжении.
Пикассо недоверчиво посмотрел, потом спросил:
- Ты влюбилась в меня?
Я ответила, что утверждать этого не могу, но, по крайней мере, он мне
нравится, чувствую я себя с ним очень легко и не вижу причин заранее
устанавливать нашим отношениям какие-то рамки. Он снова сказал:
- Отвратительно. Как можно соблазнить кого-то при таких условиях? Если
ты не собираешься противиться, об этом не может быть и речи. Надо будет
подумать.
И пошел обратно в скульптурную мастерскую к остальным.
Несколько дней спустя Пикассо снова заговорил об этом в той же манере.