"Андре Жид. Страницы из дневника" - читать интересную книгу автора

вернулось обратно. Сколько времени загублено за последние месяцы на розыски
точных сведений о моих корреспондентах!
Приглашенный по телефону, отправился к четырем часам к Р. V.* и провел
больше двух часов в беседе с ним. Те, кто с ним незнакомы, не могут
представить себе необыкновенной приветливости его взгляда, улыбки и голоса,
его привлекательности , многосторонности его ума, забавности острот,
четкости воззрений, - и все это при такой быстрой, путаной и неразборчивой
манере говорить, что мне приходится по нескольку раз переспрашивать его.
Сильная простуда заставляет его сидеть дома; он жалуется на усталость, и вид
у него, действительно, изнуренный. Он весьма встревожен современным
положением и убежден в том, что жалкие усилия политических деятелей увлекают
нас в бездну, а с ним и всю Европу.
_______________
* Поль Валери. (Прим. перев.) _______________
Он читает мне явно индивидуалистическую декларацию Эйнштейна; к ней он
присоединяется куда охотней, чем к Советам.
Невозможно сколотить единый фронт, чтобы противостоять губительным
требованиям националистов. В этом убеждает меня P. V.; беседа с ним очень
меня расстроила, я уверен в его правоте.
Катастрофа представляется мне почти неизбежной. Отныне я всем сердцем
желаю гибели капитализма и всего, что укрылось под его сенью:
злоупотреблений, несправедливости, лжи, всей его чудовищности. И не могу
заставить себя поверить, что Советы фатально и неизбежно должны нести гибель
всему, для чего мы живем. Правильно понятому коммунистическому обществу
необходимо поощрять полноценную личность и извлекать все ценное из личности.
Тогда и личности не к чему противопоставлять себя тому, кто всех ставит на
свое место сообразно их ценности: ведь только так, не правда ли, государство
может добиться от каждого наилучшей производительности?
Кювервиль 25 февраля.
Пока я находил лишь жалкие паллиативы, которые помогали нам справляться
с катастрофическим положением вещей, лживыми верованиями, трусливыми
компромиссами мысли, я мог пребывать в нерешительности. Все это казалось мне
все омерзительней, все яснее и яснее вырисовывалось передо мной то, против
чего дух мой и сердце восставали и рвались в бой. Но я не мог
удовлетвориться одним протестом. Теперь я знаю не только - против чего, но
и за что: я решился.
Я восхищаюсь тем, что все, кто недавно упрекал меня в
"нерешительности", оказались в другой партии. Они бросали мне в лицо
заключительную фразу из письма Шарля-Луи Филиппа, что я сам цитировал
когда-то: "Не будь бабой - выбирай". Словно они не допускали иного выбора,
чем тот, который сделали сами!.. Я знаю в их стане людей большого сердца и
добрых намерений, и хоть я убежден, что они ошибаются, мне крайне тяжело
высказываться против них. Но как не высказаться, если в молчании сейчас же
увидят знак согласия?
Не место безразличию и терпимости, когда они идут на ползу врагу и
когда процветает то, что заведомо считаешь дурным.
26 февраля.
Что идеи Ленина торжествуют над препятствиями, которые стараются
поставить перед ними государства Европы, это становится им ясным и наполняет
их ужасом. Но то, что торжество этих идей следует приветствовать, - вот в