"Андре Жид. Страницы из дневника" - читать интересную книгу автора

всего его постоянство; все движущееся меня угнетает". Можно ли вообразить
себе более тяжкое признание? Да разве будущее не должно, в свою очередь,
превратиться в прошлое?
Идея возможного прогресса человечества даже не задевает его мысли.
Соприкасаясь с этими страницами, я лучше понимаю, как идея прогресса
наполняет меня, владеет мною. До какой степени чувствуется влияние
(злосчастное!) и Тэна и Ренана.
Позволил S. S. затащить себя к Рейнгардту на "прекрасную Елену".
Громадный успех: зала полна, несмотря на цены (14 марок). То же неприятное
чувство, что прошлый раз в Париже на "Парижской жизни". Помпезно
поставленная пьеса кажется удивительно пустой: просто повод к выставке
костюмов и голого тела (Венера удивительно красива и крайне смело раздета;
все жалеют, что нельзя ее подольше созерцать). Это все было бы уместнее в
Casino de Paris. Музыка Оффенбаха также страдает подобной раздутостью, и
легкость ее кажется пустой. Публика в восторге.
Бывают дни, когда, если бы я не сдерживал себя, то, наверное, поспешил
бы припасть к святому престолу. Они думают, что меня удерживает гордость.
Нисколько! Просто честность разума.
Испанская революция, борьба Ватикана с фашизмом, финансовый кризис в
Германии, и надо всем этим - невероятное усилие России... Все это меня
отвлекает от литературы. Только что в два дня проглотил книгу Кникербокера о
пятилетнем плане...
Полчаса, чтобы ползком, без подъемника спуститься на дно этих
каменноугольных шахт; полчаса, чтобы подняться. Пять часов работы,
скорчившись, в удушливой атмосфере; недавно набранные на работу крестьяне
отсюда бегут, но на их место становится молодежь, проникнутая новой моралью,
с энтузиазмом стремящаяся достигнуть цели, уже видимой вдали. Это - долг,
который надо выполнить и которому они подчиняются с радостью.
Я хотел бы во весь голос кричать о моей симпатии к СССР, и пусть мой
крик будет услышан, пусть он приобретет значение. Мне хотелось бы пожить
подольше, чтобы увидеть результат этих огромных усилий, их триумф, которого
я желаю от всей души и для которого я хотел бы работать. Увидеть, что может
дать государство без религии*, общество без перегородок; религия и семья -
вот два злейших врага прогресса.
_______________
* Без религии? Возможно, нет, но с религией без мифологии. (Прим.
автора.) _______________
Музыка фразы... Теперь я ей меньше придаю цены, чем ясности, точности и
убедительности, признакам глубокого воодушевления.
Жюльен набирается духу, чтобы отважиться перед мадам Рейналь на первый
жест обольщения. Позднее, после того как он его проделает, раз от разу все с
большей легкостью по отношению к другим женщинам, жест этот станет для него
таким естественным, что ему придется удерживаться от него ценой больших
усилий воли, чем те усилия, с какими он заставил себя его проделать в первый
раз.
Читаю процитированную Брунсвиком фразу из Дарвина ("О самопознании",
стр. 22): "Вполне простительно человеку гордиться тем, что он, хотя и не
собственными усилиями, поднялся на вершину органической лестницы; уже тот
факт, что он поднялся, а не был помещен туда первоначально, дает ему право
надеяться в отдаленном будущем на еще более высокую судьбу".