"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

женщина с озабоченным лицом.
- Гостей привёл, - говорит солдат Серафимов и складывает у дверей
принесённые вещи. - Кременцов просил: пусть, дескать, переночуют - из
деревни приехали.
Женщина перестаёт шить и глядит на нас усталыми глазами.
- Только вас тут недоставало! - хмуро говорит она.


КАШЕВАР

Скоро ночь. Мы с Настенькой лежим на матраце, который нам постелили
на полу за плитой. Настенька наконец перестала вертеться и заснула. А мне
не спится. Я выспался ещё днём. Хозяйка согрела на примусе чайник, и все
мы пили чай и доедали оставшиеся лепёшки. От чая и от еды меня так
разморило, что я задремал на лавке, прислушиваясь к тому, как бабушка
рассказывает хозяйке про нашу маму, про школу и про свой дом, который
"кинула без присмотра".
Настеньке дали кусок сахару, и она отгрызала от него понемножку и
дула в блюдце с горячим чаем, так что щёки её делались совсем круглыми, а
нос потел.
Заметив, что у меня слипаются глаза, бабушка накрыла меня курточкой,
и мне стало так хорошо и уютно, что я проспал до самого вечера.
И вот теперь мне не до сна.
Хозяйка по-прежнему шьёт, бабушка же стоит на коленях в углу и
молится. Она просит Николая-угодника, чтобы он не оставил рабов божиих
Григория и Анастасию, потому что они маленькие, неразумные и у них нет
матери и нет отца.
Бабушка крестится медленно, подолгу задерживает руку на лбу и,
кланяясь, прижимается головой к полу.
На её месте я давно бы отмолился. Я тоже знаю наизусть "Отче наш, иже
еси на небесех" и "Богородица, дева, радуйся" и умею читать их так быстро,
что оглянуться не успеешь.
Наконец бабушка ложится на лавку, где днём спал я, и, подложив под
голову сумку, засыпает.
Она не слышит, как отворяется дверь и входит солдат Серафимов.
Постояв немного, он садится на порог, критически оглядывая свои сапоги.
- Ишь разъехались что твоя империя - по всем швам, - ворчит он и
начинает переобуваться.
- Варишь-то чего? - спрашивает хозяйка.
- Кулеш сегодня богатый. А ты всё шьёшь?
- Жить каждому надо. Зачерпнул бы немного, ребят утром накормить.
- Можно будет, - соглашается солдат.
Хозяйка подходит к плите, берёт с полки пустую кастрюлю и вытирает её
передником.
- Сам, что ли, принесёшь или мне прийти?
- Да вон парнишка помоложе, сбегает со мной.
Пока солдат перематывает портянки, курит и говорит хозяйке, что тут у
них в городе жизнь неправильная, ненастоящая, а правильная жизнь только в
деревне, я успеваю одеться.
На улице темно.