"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

Внезапно раздаётся пронзительный свист. Это свистит сам Малинин. Он
засунул два пальца в рот, и его серьёзное и уже немолодое лицо приняло
вдруг озорное выражение.
И тотчас со всех сторон понеслись нестройные и неразборчивые крики.
От домов и из подворотен дружно, с какой-то стремительной яростью
выскакивают солдаты-красногвардейцы и бросаются на юнкеров, стаскивают их
с лафетов и с орудийных стволов прямо на мостовую, ловко хватают под уздцы
испуганных лошадей.
Я вижу, как Митрий берёт за повод рослого коня, на котором сидит
поручик.
- А ну слезай, ваше бывшее благородие! Наездился небось! - добродушно
говорит он.
Рядом оглушительно хохочут красногвардейцы: один из удирающих юнкеров
подлез, оказывается, под железные ворота, но зацепился хлястиком шинели и
теперь смешно болтает ногами, стараясь отцепиться.
Но что это? Лошадь, на которой сидит поручик, взметнулась на дыбы.
Мелькает в воздухе обнажённая шашка. Митрий вскрикнул, выпустил повод и
растерянно трогает рукой голову. Кровь тонкой струёй стекает ему на лоб
из-под шапки.
- Ярославцев! За мной! - кричит поручик.
Он припал к шее лошади и, крестя шашкой по воздуху, помчался вперёд.
За ним рванулась другая лошадь. Франтоватый юнкер с побледневшим,
искажённым лицом на всём скаку проносится мимо нас.
Он едва не сбил лошадью бабушку, потому что как раз в этот момент
она, оставив нас, бросилась к Митрию. Но один из солдат уже достал бинт из
кармана и перевязывает ему голову. Малинин тоже подошёл, и слышно, как он
говорит, успокаивая:
- Ладно, Кременцов, никуда не денется твой поручик, наш будет. Зато
мы теперь с артиллерией!
Молчаливый пожилой солдат без винтовки, в мятой шинели и сильно
стоптанных сапогах стоит в стороне от других.
- Серафимов, - окликает его бабушкин племяш, - проводи, браток, моих
к хозяйке, где мы квартировали. Я ворочусь, видно будет, что делать.
Красногвардейцы разворачивают орудия, покрикивая на лошадей, и сами
вместо юнкеров садятся на стволы, на лафеты и зарядные ящики.
Митрия тоже усаживают на повозку. Он посмеивается и машет нам рукой,
как будто ему совсем не больно.
Проходит ещё несколько минут, и красногвардейский отряд с песней
исчезает за поворотом улицы.
- Вот и наша взяла! - весело говорит бабушке солдат Серафимов и, взяв
одной рукой узел, а другой тяжёлый саквояж, командует: - За мной,
ребятушки, шагом марш!
Идти нам недалеко. Сразу за забором Серафимов сворачивает в переулок,
входит под низкую каменную арку подъезда. Пахнет сыростью. На тёмном
потолке горит угольная лампочка в ржавой железной сетке.
Солдат толкает ещё одну дверь. Мы спускаемся на несколько ступенек и
входим в тесную комнату с единственным окном, приходящимся в уровень с
мостовой. По стене тянется мокрая водопроводная труба; шипя, горит примус
на железной плите.
У окна за столом, покрытом клеёнкой, сидит у швейной машинки пожилая