"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

Не помня себя, я выпустил из рук ведёрко и бросился к винтовке. Я
схватил её за железный ствол и в то же время увидел, как к Серафимову
подскочил тот, в плаще, что отгонял меня от дома, и сзади ударил по голове
рукояткой револьвера. Кашевар оглянулся и поник.
Кто-то больно дёрнул из моих рук винтовку. Я увидел наставленный на
меня револьвер.
- Садись! - приказал мне юнкер, показав на тюк с шинелями.
Я покорно сел на тюк. Во рту у меня пересохло, всё тело била
противная дрожь.
Митрия с закрученными назад и связанными ремнём руками несколько
человек пытались протолкнуть в узкую дверь тут же, под сводом арки.
- Закрыть ворота! Соблюдать тишину! Мальчишку убрать! - распоряжался
лысый, пытаясь запахнуть разодранный китель.
В это время Митрий снова рванулся. Я увидел, как лысый офицер
попятился и, ступив ногой в наше ведёрко с клейстером, испуганно взмахнул
руками и грохнулся на спину.
В другое время я бы, наверное, рассмеялся. Но тут мне было не до
смеха. Рядом со мной у стены неподвижно лежал кашевар, подвернув под себя
ногу в стоптанном сапоге. Я был уверен, что его убили.
Митрия уводили. На какую-то долю секунды я перехватил на себе его
тяжёлый, угрюмый взгляд.
- Беги! - донёсся свистящий шёпот.
Я бросился к воротам, рванул створку и, выскочив на улицу, наткнулся
на двух юнкеров. Я отпрянул в сторону, но опять передо мной был юнкер. Он,
видимо, только что вышел из дома и на ходу натягивал шинель. Мне
показалось, что он сделал шаг, чтобы загородить мне дорогу. И тут я узнал
его. Это был тот юнкер с чёрными усиками. Я закричал диким голосом и не
помня себя помчался вдоль мостовой.


ВСТРЕЧА

Я бежал, нагнув голову, словно защищаясь от ударов. Мне казалось, что
за мной гонятся и вот-вот схватят. Достигнув перекрёстка, я метнулся за
угол, едва не сбив при этом даму с мопсом. Мопс визгливо залаял и бросился
мне вслед. Боясь остановиться, я мчался во весь дух всё дальше и дальше.
Опомнился я на большой людной улице. Здесь со звоном проносились
трамваи, широкие тротуары были заполнены людьми. Но едва я замедлил шаг,
вглядываясь в лица встречных и выбирая, к кому бы мне обратиться, как
сразу же попал под ноги толстому чиновнику в казённой шинели.
- Прошу прощения, - пробормотал он, должно быть по привычке, но затем
громко обругал меня вороной и балбесом.
Уныло побрёл я дальше. Добродушного вида торговка в фартуке,
продававшая с лотка жареную корюшку, возбудила во мне наибольшее доверие.
- Тётенька, - робко сказал я, подойдя к ней, - помогите, пожалуйста.
Офицеры дядю Серафимова...
- Иди, иди, милый, бог поможет. А я и сама вдова. - Торговка
подтянула поближе к себе лоток с рыбой.
Я не сразу понял, что меня приняли за попрошайку.
На холодных каменных плитах панели сидел калека, выставив синий