"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

стороны возчика.
- А ты возвращайся, - сказал мне Серафимов. - Дорогу найдёшь?
- Не знаю, - ответил я неуверенно. Мы ведь долго ходили по разным
улицам, и я плохо представлял себе, как вернуться домой.
- Ну ладно, пристраивайся с нами.
Серафимов потеснился немного, и я примостился сбоку, рядом с ним.
- Только вы уж сами как хотите, а я чтоб нейтральный был, - сказал
возчик, понукая лошадь.


СХВАТКА В ПОДВОРОТНЕ

- Вот здесь! - Возчик остановил фургон перед серым красивым зданием с
большим балконом. Балкон держали на плечах две женщины из камня, совсем
неодетые, как русалки.
Серафимов передал мне ведёрко с клейстером.
- Обожди тут, - сказал он и спрыгнул с передка.
В это время раскрылись железные ворота, и невысокого роста военный в
плаще закричал сердито:
- Сюда поворачивайте, чего стали!
Он пропустил мимо себя фургон и быстро оглядел улицу. Я почувствовал
на себе его скользящий, подозрительный взгляд.
- Проваливай, чего тут трёшься!..
Но мне некуда было проваливать. Отойдя в сторону, я подождал немного
и опять направился к дому.
Из подворотни доносились отрывочные хриплые голоса и слышалась
какая-то возня. Мне стало вдруг очень тревожно. "Кого бы позвать?" -
подумал я, оглядываясь. Но улица была пуста, только в дальнем конце её
стояла дама с маленьким лохматым мопсом на цепочке.
Набравшись решимости, я подбежал к воротам и стал дёргать тяжёлую
створку. Она была прихлёстнута цепью, но поддалась. Через узкую щель я
увидел испуганное лицо возчика, который сидел под фургоном, - бледный, с
вытаращенными глазами, в каком-то неподвижном оцепенении. Должно быть, это
и означало "оставаться нейтральным".
Створка ворот поддалась ещё, щель стала шире, я проскользнул в неё,
всё ещё не выпуская из левой руки ведёрко с клейстером, и замер на месте.
Двое людей, сцепившись, катались передо мной, мыча от ярости. В одном
из них я узнал Серафимова.
- Нет, теперь уж нас не возьмёшь, не возьмёшь! - хрипел он.
Солдатская папаха свалилась у него с головы. Пачка декретов, измятых и
порванных, валялась рядом.
Митрий стоял у стены, схватив за ворот высокого лысого офицера в
кителе. С обеих сторон их обступили ещё человек пять военных. Они пытались
скрутить Митрию руки. Кровь из-под бинта стекала ему на лицо. Отчаянно
рванувшись, он так дёрнул лысого за воротник, что посыпались пуговицы, и
китель вместе с нижней рубашкой разъехался в стороны, обнажая неприятно
белый живот.
- Серафимов, держи! - крикнул Митрий и ударом сапога вышвырнул из-под
ног винтовку, должно быть выбитую у него во время схватки.
Кашевар потянулся к ней рукой, но не достал.