"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

Сначала по одному, потом группами к нашей походной кухне подбегают
люди с винтовками.
- А, Серафимов! - кричат они. - Вот удружил, браток! Что у тебя?
Кулеш? Эй, братцы, Серафимов кулеш привёз!
- Ну, парень, наши тут, - обрадованно говорит кашевар.
Лошади уже схвачены под уздцы и поставлены к стене под аркой.
Подошёл командир Малинин.
- Паренька-то давай к сторонке, сюда вот, за выступ. А то юнкера
начнут пулять с перепугу, как бы греха не вышло, - говорит он и спрашивает
Серафимова: - Откуда он у тебя взялся?
- Кременцовский своячок это, - отвечает кашевар. - А что же самого-то
не видно?
- Я его в Смольный послал, связным. Ты гляди, чтоб парнишка не
высовывался.
Дворец совсем рядом. Хорошо видны его тёмно-вишнёвые стены и большие
светящиеся окна. Неужели в этом дворце жил царь?
Серафимов открывает котёл, достаёт свою большую поварёшку и, мешая
ею, приговаривает:
- Не толкайся, ребята, по очереди!
К нему тянутся со всех сторон закопчённые солдатские котелки.
Кашевар весело покрикивает, предлагает добавки.
- Доставай-ка кастрюлю, - говорит он мне немного погодя. - А то
раздам всё, и тебе не достанется.
Я протягиваю кастрюлю и получаю её назад, наполненную доверху. Котёл
быстро пустеет. Слышно, как поварёшка шаркает по дну.
- Э, да тут камбуз на колесах! - слышится чей-то весёлый голос.
Два матроса - они волокут куда-то пулемёт - остановились перед нашей
повозкой.
- Угощай, инфантерия: с утра из экипажа.
- Да всё уж, - вяло отзывается кашевар. - Своим велено раздавать.
- А мы что же, чужие? - Высокий моряк сердито вытер пот со лба и
потянул пулемёт дальше. - Ну к дьяволу!..
У него скуластое лицо с густыми бровями. Второй, круглолицый,
маленький, громко вздохнул и причмокнул губами с таким сожалением, что у
меня стало нехорошо на душе.
Взглянув на кашевара, я понял, что он и сам испытывает неловкое
чувство.
- Дяденька Серафимов, можно, я им нашу кастрюлю отдам? Вы не будете
сердиться? - прошу я. Голос у меня срывается и дрожит от нетерпения.
- И верно, парень, отдай, - с готовностью соглашается кашевар и сам
зовёт их: - Эй, моряки!
Круглолицый обернулся, и я поспешно протянул ему хозяйкину кастрюлю с
кулешом.
- Панфилов, греби назад! - весело закричал матрос, принимая от меня
кастрюлю.
Высокий подошёл тоже.
- Вот так-то другое дело, давай и ты с нами, - сказал он мне,
улыбаясь. - Ложка есть ещё?
Но ложки, как на грех, не было. Серафимов отдал уже две запасные
ложки, что у него были.