"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

- На вот, держи мою. - Малинин вынимает из-за голенища ложку,
белеющую в темноте, и даёт мне.
Такой вкусной еды, как этот солдатский кулеш, я ещё никогда в жизни
не ел.
- А ты чего же, командир? Постишься, что ли? - спрашивает Панфилов.
- Перед боем воздержусь, - рассудительно отзывается Малинин.
- Боишься, что в живот ранят?
- Пуле не закажешь...
Командир всё вглядывается в темноту.
- Парламентёры наши пошли во дворец, да не возвращаются. Стало быть,
министры добром власть не отдадут. Надо на приступ идти, - говорит он.
- Нет, больше не могу. - Маленький матрос отодвигает от себя кастрюлю
и тяжело вздыхает: - Живот тугой стал, как барабан! Вошь можно на нём
раздавить, ей-богу!
Из темноты появился молодой человек в светлой студенческой шинели.
Волнистые волосы его развеваются, глаза блестят.
- Друзья! - кричит он матросам. - Вы здесь, санкюлоты?*
_______________
* Так во времена Великой французской революции (конец XVIII века)
называли революционеров.

- Давай к нам! Тут кулеш больно славный, попробуй только, за уши не
оттащишь, - зовёт Панфилов и приятельски обнимает студента за плечи.
- Спасибо, спасибо, братцы! Вы все такие хорошие, вы сами не знаете,
какие вы хорошие! - Студент берёт протянутую ему ложку, но есть он не
может и виновато улыбается: - Сейчас не до еды, право... Я счастлив,
верите, счастлив! "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!.."


НОЧНОЙ ШТУРМ

По ту сторону дворца, за Невой, раздаётся выстрел и гулом отзывается
в стенах зданий.
- Петропавловка бьёт! - определяет Панфилов.
Оба моряка, как по команде, хватаются за дужку пулемёта и, увлекая за
собой студента, скрываются в темноте.
Слева, где видны тёмные силуэты деревьев, часто щёлкают винтовочные
выстрелы. Слышно, как пули стучат по поленницам, заслонившим ворота
дворца.
Но перестрелка сразу смолкает.
- Чего ждём? - сердится Малинин. - Пришли с оружием, а всё
уговариваем ихнего брата.
Довольно долго стоит тишина.
- Никак, посыльный из Смольного? - говорит кто-то.
Я вижу человека с забинтованной головой. Он пробирается к нам через
толпу.
- Кременцов, - окликает кашевар, - ты, что ли?
- Я самый.
Человек подходит к повозке. Теперь и я узнаю его. Это бабушкин племяш
Митрий.