"Лев Жданов. Третий Рим (трилогия) " - читать интересную книгу автора

Княгиня приветливо улыбнулась, закивала царице, поняв речь ее даже
раньше, чем толмач перевел. Дрогнуло от гордости сердце матери.
- Благодарение Господу! Наградил он меня в сыне моем не по заслугам!
Да спасет мне его Господь навеки!.. И тебе спасибо на добром слове,
царица. Хлеба-соли откушать прошу!.. И я, и сын мой!
Перешли все в столовую палату.
Царица, княгиня и царь Иван за особым столом сели. Прочли молитву.
Стали блюда подавать... Тут же, в стороне монах сидит, среди тишины,
царящей во время трапезы, читает Житие, какое на этот день приходится.
Кончилась трапеза; царю подали руки омыть. И княгине, и царице
татарской тоже.
Здравицы в честь князя великого Ивана, и княгини Елены, и
гостьи-царицы пили. Не забыли и мужа ее отсутствующего, Шигалея.
На загладку сама княгиня гостье чашу поднесла, не с вином - с медом
сладким, на "мушкате" сыченном. Мед просила выкушать и у себя на память
оставить чашу.
И, кроме того, много подарков дорогих увезла в колымаге своей
татарская царица, из гостей уезжая домой.
Казначей Головин, дневную запись расхода проглядев, только в затылке
почесал.
Заметил это Шуйский и говорит:
- Не тужи, Володимир! Нонешние "поминки" наши Казань будет помнить...
С годами, по времени вдесятеро отдаст...
И не ошибся старый, умный боярин.
Усталые, но довольные расходились бояре.
Усталая Елена, уходя на покой, крепко расцеловала сына.
- Умник ты у меня нынче был, Ваня! Настоящий царь!..
И, сдав сына дядькам, ушла.
- Настоящий царь! - шептал, засыпая, Иван. И чудные сны грезились в
эту ночь ребенку.
Ликовала и Елена. Русь крепла у всех на глазах. По завещанию князя
Василия, каменной стеной, в пять верст длиною, обвели Белый, или
Китай-город. На окраинах восточных, откуда кочевые орды нападали, - там
новые, крепкие городки, а то и целые города поставлены... Подати да оброки
людские не прибавлены, а убавлены. Людей больше стало, а трата меньше
пошла. Суд правый наряжать решили бояре, обидчиков-воевод и наместников
сократить, чтобы народу легче вздохнулось... Денежная неурядица тоже
наладилась. Со всего царства собиралась монета серебряная, резаная,
легковесная, порченая. С "копьем" стали серебро в гривенки чеканить: сидит
на коне великий князь с копьем в руке. И те новые гривенки полновесные
везде пошли и копейными стали называться. Не стало брани и драки по торгам
из-за того, что вместо трех полных рублей полтора их только в гривенке. А
весом новая копейка тяжелее, выгодней даже прежней... Рад торговый люд
лишней прибыли.
А кто, по лихости, резаной, старой деньгой промышлял или поддельные
гривны сбывал, тех казнили нещадно, олово расплавленное в горло им
вливали, головы рубили, четвертовали по площадям.
"Еще год-другой, - думала Елена, - и заботы сами спадут. В покое
заживу... с милым моим... А там сын, Ваня, подрастет... спасибо нам за все
скажет..."