"Лев Жданов. Третий Рим (трилогия) " - читать интересную книгу автора

И шлет во все стороны гонцами вершников и детей боярских князь
Мстиславский.
А Сицкий, заметив, что Василий смежил глаза и затих совсем, так и
насторожился. Неужто умирает? Нет, вот снова из-под тяжелых, медленно
поднявшихся век проглянул тоскливый, свинцовый взгляд недужного царя.
И князь Сицкий тихонько окликнул царя:
- Как можется, царь-государь? Не лучше ли тебе?..
- Лучше? - вдруг раскрыв широко полузакрытые до этого глаза,
переспросил Василий. - Верно, друже, скоро полегчает мне... Совсем!
- Что ты, государь? С чего взял?.. Тебе ли, при мощи твоей и годах
непреклонных, язвы ножной не снести! - стараясь ободрить и успокоить
больного, убедительно заговорил воевода.
- Нет... молчи... Слушай, что скажу... Трудно ведь и... говорить-то
мне, не то что спорить. Прошли споры мои с вами... с боярами. Всю ведь
жизнь... как отец мой еще наказывал, не давал я воли вам. А теперь -
буде... Ныне отпущаеши...
- Да что ты, княже! И не думай про...
- Говорю: молчи... слушай лучше... Сейчас видение мне было...
- Господи, прости и помилуй!.. - неожиданно вздрогнув, произнес
Сицкий и осенил себя широким крестом, чуя, что мороз пробежал у него змеей
по спине. - Видение, княже?..
- Да... Удостоил Господь... Вы тут стоите да шепчетесь с лекарями...
А я все слышу... Все ваши речи... И вижу, хоть глаза совсем прикрыты у
меня, - а вижу, как в дверь кельи, вот как она заперта сейчас, ее не
раскрываючи, прошли два инока лучезарных. Только... в скуфейках
домашних... И подошли к ложу. И узнал я их, святителей присноблаженных:
Алексия да Петра... И говорит один к другому: "Час, что ли?.." А другой
отвечает: "Скоро! Прослушает десятую заутреню - и час тогда пробьет рабу
Божьему князю Василию Иоанновичу. И многогрешному... и
препрославленному... И вся сия - на детях его... Сказано бо есть: до
седьмого колена..." Глядь, и растаяли в воздухе. И нет ничего. А ты тут
пристаешь все: как мне можется? Да легче ли? Слышал: одиннадцатой заутрени
не услыхать уж мне... Готовиться надо... Шли еще гонца, следом за
Мстиславским... Пусть уж и сын встречает... Не хотелось мне пугать
младенца... Да пусть уж! Теперь все разно... как мертвый я...
- Княже, родимый... Государь милостивый... Греза то была сонная...
Что к сердцу брать? А потом и так скажем: я тоже... Василий Иванович, хошь
и негоже мне с государевым именем равняться. Может, мне и сулили
святители; и скоро кончина моя, а не твоя. Я же хошь и немного, а постарше
тебя...
- Да и поглупее, вот вижу я! - вспылил, несмотря на страдания,
Василий. - В самом деле, не вздумал ли равняться со мной? Как же: боярин
ближний! Да нешто святители придут блаженные с твоей смерти пророчить?
Довольно с тебя будет и иной приметы какой, полегче. Да не толкуй зря.
Когда можем мы к городу доспеть?
- Да с тобой, княже, часа через полтретья к Боровицким подойдем...
- Ну, так берите меня, несите... Поторапливайтесь... Много еще перед
смертным часом поговорить да наладить надо...
И, снова закрыв глаза, Василий умолк.
А новый гонец - вершник уж сломя голову скакал на лучшем аргамаке в