"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

опустился на траву, вынул из кармана конфету, развернул ее и отправил в
рот. У него были скучные глаза, будто ему до смерти надоели эта степь,
поющие жаворонки, полицейский Загребай и мастеровые, которых нужно искать
по кустам. Он сосал конфету и безучастно смотрел в степь.
Городовой высморкался в большой белый платок и присел на корточки.
Его зеленые, точно у кота, глаза улыбались.
- Играете, значит? - спросил он мирно и, желая, видимо, развеселить
нас, ткнул Илюху в живот концом шашки, выкрикнул "к-кх!" и закатился
беззвучным смехом. - Ах ты сволочь эдакая, обезьяна рыжая! - сказал он и
снова потянулся щекотать ребра Илюхи, но тот испуганно спрятался за
Ваську.
Потом лицо городового сделалось серьезным, и он зашептал:
- Вот что, пацаны. Вы тут последите, ладно? Если заметите, собираются
мастеровые, - живо ко мне! - Он достал из кармана медный пятак с двуглавым
царским орлом и показал нам. - Кто первый увидит, тому дам эту штуку,
поняли?
- Поняли, господин Загре... то есть господин городовой.
- Молодцы. Сидите и делайте вид, будто играете, а сами смотрите в
оба.
Сыщик и городовой, пригнувшись, полезли в кусты. Среди ветвей
промелькнула длинная черная спина сыщика, за ней красный складчатый
затылок городового. Васька поспешно надел картуз.
- Побудьте тут, я скоро приду.
- А ты куда?
- На кудыкину улицу.
Ребята заволновались:
- Доскажи сказку, Вась.
- Некогда.
- Можно с тобой?
- Сиди здесь. - И Васька скрылся за кустами.
Легко сказать - сиди, а как же сказка? Чем она окончилась: нашел
Бедняк царя или нет?.. Перебил сказку усатый! Я решил убежать от ребят. Уж
мне-то Васька доскажет сказку. Я сделал вид, будто погнался за бабочкой, а
сам полез сквозь колючие ветки.
Бежать пришлось недолго, Васька возвращался озабоченный. Оказывается,
отец велел ему зачем-то нарвать красных полевых маков и побыстрее отнести
на завод.
- Зачем цветы?
- Не знаю. Может, праздник или свадьба.
- А разве бывают на заводе свадьбы?
- Наверно, бывают.
По ту сторону речки степь была усеяна красными полевыми маками. Мигом
мы нарвали их столько, что трудно было удержать в охапке.
Дома Анисим Иванович завернул цветы в мокрую тряпицу, положил их в
кошелку и велел отнести на "Шанхай", к отцу Алеши Пупка.
Я удивился: к какому отцу, если отец Алеши помер год назад?


3