"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

До смерти не любил я, когда старшие поручали Ваське какое-нибудь
дело. Он становился строгим - не улыбнется, не забалуется. Я понял: со
сказкой ничего не получится. "Некогда, - скажет Васька, - нужно дело
делать!"
Васька взял у отца кошелку и подмигнул мне:
- Идем.
Я притворно зевнул и сказал лениво:
- Ну тебя, зачем я пойду?
- Идем, я ведь ходил с тобой в лавку.
- Сказку доскажешь - пойду!
Васька засмеялся:
- Я ее сам не знаю, чудак-человек.
- Как не знаешь?
- Очень просто. Такой сказки нету вовсе. Я ее из своей головы
выдумал.
"Хитрит, - решил я, - разве можно сказку выдумать?" Некоторое время
мы молча шли рядом. Впереди, свесив розовый язык, бежал Полкан.
Солнце уже поднялось высоко и жгло нещадно. Босыми пятками было
горячо ступать по раскаленной земле. На дороге лежала пыль, рыхлая, как
мука.
Мимо нас проехал к заводу отряд жандармов. Поднялась такая туча пыли,
что мы долго шли вслепую, прикрыв ладонями глаза.
- Вась, а правда, интересно, что было дальше в той сказке? Наверное,
кто-нибудь знает, - сказал я, сплевывая пыль, набившуюся в рот.
Васька молча шагал рядом, защитившись от пыли воротом ситцевой
рубахи.
- Я бы такому человеку, который знает сказку, все свои стекляшки
отдал бы и еще в придачу...
- Некогда сейчас, - сказал Васька, - надо дело сделать. Ты как
маленький, тебе бы только сказки.
Сказки. А как узнать про Бедняка? Отплатил он царю Далдону или нет? Я
бы тоже заступился за Бедняка с гуслями.
В раздумье я не заметил, как миновали трехрублевые балаганы, и вот
перед нами вырос задымленный террикон заводской шахты.
Поселок "Шанхай" примостился у подножия террикона, как цыганский
табор под горой.
Здесь было все черно от заводской копоти. Нигде ни деревца, ни
травинки, только пыль и камень. Саманные лачуги покрыты ржавыми листами
железа и обломками прогнивших досок. Всюду торчали отхожие места
вперемежку с летними кухнями, валялись на дороге дохлые собаки и кошки.
В "Шанхае" в большинстве жили китайцы - рабочие завода. Там же
находилась хибарка Алеши Пупка.
Он будто знал, что мы придем, и стоял у порога.
- Заходите, давно вас ждем, - сказал он тонким голоском, и его
бледное лицо озарилось улыбкой. Мне нравились глаза Алеши - большие и
печальные, как у святого.
Мы вошли в полутемную землянку. На кровати, заваленной ворохом
тряпья, сидел человек и что-то стругал.
- Па, пришли с маками, - сказал Алеша.
- Добре, - весело отозвался человек, вставая, и я, к своему