"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора Отец тяжело поднялся:
- Вы зачем пришли, господин пристав? Обыск делать? Так делайте. Пристав рассердился и зашагал к двери. У выхода он обернулся и, угрожающе держа руку на сабле, сказал: - Насчет завтрашнего дня предупреждаю: никто из дому не выйдет. Ничего не будет с того, что вы задумали. Так и передай своим. Отец запер за полицейскими дверь на крючок и только тогда вынул из рукомойника тайные листки. Мать так перепугалась полиции, что и убирать не стала. Мы легли спать среди разбросанных вещей. Отец и мать шептались. Я слышал, как она сказала: - Против кого идете, подумай-ка! Царь всех вас погубит. Отец ответил: - Неправда, народ как туча, в бурю все выльет. "Пропадет отец, погубит его царь, - думал я, - заберут на войну, а там, известное дело, - останется отец без ног... Дали бы мне царя на расправу, я бы сначала огрел его палкой по голове, потом штыком в пузо ткнул, взял бы клещи да за ухо щипнул. Запросил бы царь: "Отпусти душу на покаяние!" Всю ночь снились тревожные сны, а утром, чуть солнце заглянуло в окошко, я подхватился. Дверь оказалась запертой снаружи на щепку. Ни отца, ни матери не было. Я испугался: значит, пристав запер меня, а отца с матерью увел. Я с размаху ударил плечом в дверь и сломал щепку. По улице, побалтывая ременными плетками, гарцевали верховые казаки, Спрятавшись за калиткой, я подождал, пока они проедут, и помчался через дорогу к Анисиму Ивановичу. У них дверь была открыта. Наверно, тоже сломали запор. Анисим Иванович, куда-то собираясь, надевал чистую сорочку. Он был веселый. Тетя Матрена и Васька успокоили меня: оказывается, мамка моя ушла на базар, а куда делся отец, они сами не знали. - Дядя Анисим, что это? - спросил я, увидев у старика на груди красную ленточку, пришпиленную булавкой. - Это? - Он провел корявой ладонью по ленточке. - Это, Леня, знак свободы. - Зачем? - День сегодня такой. "Какой же "такой" день? - думал я. - Пасха прошла, а до троицы еще далеко". Я заметил, что сапожный инструмент Анисима Ивановича сложен в кучу: ни отец, ни Васька не работали. В землянке пахло свежим кизяком: тетя Матрена, видать, подмазала пол. Какой же нынче праздник? Анисим Иванович отпустил Ваську гулять на целый день. Мы запрятали в карманы по куску хлеба и выбежали со двора. До чего было хорошо вокруг! Теплый, едва слышный ветерок веял в лицо свежим ароматом сирени. На высокой акации, надувая пушистый зоб, пел скворец. В лучах солнца его черные перья отсвечивали то фиолетовым, то зеленым, то синим блеском. Весна украсила нашу грязную улочку, наши пропахшие дымом дворики. Ни |
|
|