"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

одной хатки не узнать: ту побелили, и она слилась с пышной кроной цветущей
яблоньки; у той зазеленела трава на крыше, и мазанка стала похожа на
камень, поросший мхом. А Илюхина завалюшка - точь-в-точь избушка на курьих
ножках - косила подслеповатым оконцем из-за куста желтой акации, будто
подглядывала за кем-то.
Казачьих разъездов на улице уже не было, но у лавки Мурата
прохаживался Загребай. На другом углу еще трое городовых, там еще и еще.
Зачем их нагнали сюда столько? Неужели стерегут людей в землянках?
- Вась, почему сегодня нельзя из дому выходить? - шепотом спросил я.
Васька ответил раздраженно:
- Царь приказал.
- Да что ты все - царь да царь... Зачем это ему нужно?
- А я почем знаю? Царь что захочет, то и сделает. Может, например,
тебе бочку золота дать, а может на котлеты изрубить. Скажет: "Нажарьте мне
котлет из Леньки", - и прощайся с жизнью, капут, жил - и нету.
"Беда, - думал я, - отец еще когда обещался, что царя убьют, а он
живет себе да живет..."
- Вась, я только тебе тайну открою, больше никому...
- Какую тайну?
- Отец говорил: царя убьют...
Васька испуганно обернулся:
- Тише, городовой услышит. Я тоже кое-что знаю.
- Что, Вася?
- Сказку про царя Далдона. Хочешь, расскажу?
- Хочу.
- Идем в степь. А то здесь услышит кто-нибудь.
- Айда!


2

Васька обнял меня за шею, и мы пошли. На углу нас догнали ребята -
Абдулка Цыган и гречонок Уча. Потом мы увидели рыжего Илюху. Он бежал по
улице, придерживая рукой спадающие штаны; при этом он дул в самодельный
свисток, изображая городового.
- Дай посвистеть, - попросил я, когда Илюха подбежал.
- Вот еще, слюней напустишь... Вы куда, хлопцы?
- На кудыкин двор.
- Нет, правда, куда?
- Гулять.
- Меня возьмите.
- Идем.
Обгоняя один другого, мы помчались туда, где обрывался отвесный
каменный карьер.
- В атаку, за мной! - скомандовал Васька и стал наносить палкой удары
по высоким колючкам. Летели в стороны отсеченные лиловые цветы, испуганно
разлетались шмели, шарахались в стороны бабочки.
- Ур-ра! - вопили мы, следуя за Васькой.
Уча, запыхавшись, упал на живот, приложил ухо к земле и сделал вид,
будто слушает, что делается под землей.