"Луи Жаколио. Берег черного дерева" - читать интересную книгу автора

судах.
- Прикажите поднять лисели, Девис, - продолжал капитан, - нам надо
высадить в Габоне четырех зловещих птиц, которых навязали нам вчера, и
потому мы должны заранее выиграть время, которое потеряем по их милости...
Нам следует попасть в Рио-Гранде через сорок пять дней, проехав через
Наталь.
- А не лучше ли, капитан, направиться прямо к Бразилии и сбыть с рук
этих господ, высадив их на Азорских островах или на острове Сан-Антонио?
Не успел произнести Девис этих слов, как тут же пришел в крайнее
смущение... Капитан Ле Ноэль бросил на него один из тех взглядов, от которых
иной раз дрожали самые бесстрашные моряки из его команды, и резко
подчеркивая каждое слово, сказал:
Когда вы сегодня утром сменяли с вахты Верже, Разве он забыл передать
вам, какого направления следует держаться?
Нет, капитан, приказано держаться к мысу Ортегалю.
- И прекрасно! Следовательно, вы должны исполнять приказание и
воздерживаться от всяких рассуждений.
Офицер поклонился.
Подойдя к своей каюте, командир "Осы" обернулся и сказал ласково:
- А главное, Девис, не бойтесь усиливать ход... и еще - когда снимут
вас с вахты, придите потолковать со мной.
Нрав капитана был смесью крайней строгости и добродушия, и если его
снисходительность вне служебных отношений доходила до слабости к тем, кого
он любил, зато его строгость доходила до жестокости относительно тек, кто
имел несчастье ему не понравиться.
Он завел на своем судне железную дисциплину, которой обязаны были
подчиняться его помощники, и не терпел ни малейшего рассуждения относительно
своих намерений и целей, ни малейшего замечания на отданное им приказание.
Во всем и всегда его подчиненные обязаны были слушать и исполнять его
приказания. Смотря по состоянию ветра и моря, имевших огромное влияние на
его характер, он приглашал своих помощников обедать, был с ними любезен,
даже общителен, или же запирался на целые недели в своей каюте, принимая к
себе старшего помощника и других только по делам службы.
Девис был его любимцем; если бы Верже - первый помощник, или Голловей -
второй помощник, позволили себе во время своей вахты замечание насчет
перемены направления, командир немедленно арестовал бы их на двадцать четыре
часа в их каюте.
Как истый американец - от французского происхождения в нем остались
только быстрая сообразительность и некоторое щегольство в наружности и
обращении - Ле Ноэль верил только в силу и искусство для жизни в обществе.
"Получить то, чего желаешь, успеть в том, что предпринимаешь - другой цели
жизнь не имеет, - часто твердил он, - а мне дела нет до средств, какими надо
достигнуть цели. Путешественник, достигнув цели своего путешествия, всегда
забывает, каков был его путь". По его мнению, право было только мерою силы,
и каждый имел право на то, что было в его силах взять... Тем, кто выражал
удивление по этому поводу, он отвечал просто: "Я прилагаю только к частности
общие теории завоевателей. Когда две армии сходятся на поле битвы; чтобы
отнять чужую область в пользу своего властелина, кровь побежденных упитывает
поле битвы: тот, кто вступает в борьбу с обществом, тоже платит жизнью при
поражении. Только в первом случае убитого за отечество прославляют героем,