"В.В.Зеньковский "История русской философии"" - читать интересную книгу автора

философский характер мысли. - Иногда, на место теории познания выдвигается
метафизика, как необходимая и обязательная часть философии - и все же и ей
нельзя приписать такого решающего значения. У философии не один. а
несколько корней, и все ее своеобразие именно этим и определяется.
Философия есть там, где есть искание единства духовной жизни на путях ее
рационализации. Разные
[16]
формы опыта (не только чувственного - внешнего, психического, социального,
-но и нечувственного - морального, эстетического, религиозного) ставят
перед нашей мыслью проблемы и требуют их разрешения на путях разума.
Решения эти могут уже наличествовать в плане интуитивных прозрений, но
философия, хотя и питается интуициями и движется ими, есть там и только
там, где к раскрытию интуиции привлекаются силы разума. Философия не может
быть "профетической" - это есть злоупотребление термином; "профетические"
писания могут иметь громадное значение для философской культуры, могут
открывать новые эпохи, но философия не вещает, а убеждает, она не только
для слушателей или читателей, - она сама для себя ищет формы разумности,
ищет "убедительных", т. е. в плане логоса предстающих нам, "оснований".
Сам по себе опыт во всем его многообразии и его описание еще не образуют
философии, - опыт лишь ставит проблемы для философствующего сознания, от
него лишь исходит философское творчество. И, конечно, и само это
творчество является проблемой для себя же - так и рождается, с логической
неизбежностью, критический анализ познания, его средств и возможностей. 4.
Чрезвычайно важно отметить то, что философское творчество всегда движется
к построению системы. Это и есть "план логоса" - здесь все то, что
рождается из глубины духа, что встает в нем, не спрашивая ничьего
разрешения, должно "вместиться" в систему, найти в ней свое место. В этом
(психологическом) смысле философское творчество "монистично" - но конечно
дело не в том, будет ли система строиться из одного исходного положения
или из нескольких, а в придании "системности" всему содержанию духовной
жизни. Если философское творчество и не всегда достигает системы, оно все
же всегда движется к ней.
Эти размышления совершенно нам необходимы, когда мы обращаемся в
изучению русской философии, и именно историческому ее изучению. Уже не раз
исследователи русской философии видели ее существенный недостаток в малом
интересе к вопросам теории знания; этот упрек, как мы в свое время увидим,
неверен, - но если бы даже положение было таково, как его характеризуют
некоторые историки - можно ли считать слабый интерес к теории познания
признаком философской незрелости? Как мы уже указали, для этого нет
решительно никаких оснований: теория познания не есть центральная
философская дисциплина. Ее можно ставить нарочито в центр философии и из
нее исходить (как это и было в Зап. Европе в последние два века), но как
[17]
раз внимательное историческое исследование показывает, что почти у всех
философов в центре их творчества действуют общие исходные интуиции - они,
(а не теория познания) определяют ход мыслей, логику построений. Я не хочу
этим умалить значение теории познания, ее громадного влияния на тот дух
критицизма, который особенно после Канта царит в философии, - и вое же
теория познания имеет не положительный, а негативный смысл - она лишь
освобождает от философской наивности и от неосторожного переноса обобщений