"Анна-Мария Зелинко. Дезире " - читать интересную книгу автора

почувствовала себя взрослой, села на диван и грациозным жестом взрослой дамы
предложила ему место возле себя.
Но, когда он опустился на диван рядом со мной, он вдруг весь съежился,
страшно смутился, оперся локтями о колени и спрятал лицо в ладони.
- А что, Стокгольм... это красивый город? - начала я светский разговор.
- Самый красивый в мире, для меня, конечно, - ответил Персон. - Зеленые
льдины плывут по Мелару, а небо похоже на свежевыстиранную простыню. Это
зимой, конечно. Но ведь зима у нас очень долгая.
После такого объяснения Стокгольм не возбудил во мне симпатии.
Наоборот. Кроме того, я не поняла, где плывут зеленые льдины.
- Наша лавка находится в Вестерланггатаме - это торговый квартал, очень
современный, и он совсем возле дворца, - с гордостью продолжал Персон.
Я слушала невнимательно. Я думала о завтрашнем дне, о необходимости
подложить носовые платки...
- Я хочу попросить вас о чем-то, м-ль Клари, - сказал Персон.
"Надо постараться быть очень красивой, может быть это будет на пользу
делу", - думала я и одновременно вежливо спросила:
- О чем, месье?
- Я очень хотел бы сохранить листок с Декларацией Прав человека,
которые м-сье ваш отец принес когда-то, - сказал Персон нерешительно. - Я
знаю, что моя просьба очень смела...
Да. Это было смело! Папа всегда держал этот листок на своем ночном
столике, а после его смерти я взяла листок к себе и бережно хранила его.
- У меня этот листок будет всегда на почетном месте, - уверил Персон.
Я поддразнила его:
- Вы стали республиканцем, месье?
А он ответил мне тихонько:
- Вы знаете, м-ль Клари, я швед, а в Швеции - монархия.
- Ну хорошо. Возьмите этот листок. Вы покажете его в Швеции.
В этот момент дверь распахнулась, и Жюли сердито крикнула:
- Когда наконец ты пойдешь спать, Эжени? О, я не знала, что ты здесь с
м-сье Персоной! М-сье Персон, девочке пора спать! Иди же, Эжени!
Я накрутила уже почти все папильотки <Бигуди>, а Жюли уже легла, но
вдруг она напустилась на меня:
- Эжени, ты ведешь себя неприлично! Ты прекрасно знаешь, что Персон -
молодой человек, а девочке неприлично сидеть в темноте с молодым человеком.
У мамы и так много горя без этого, а ты забываешь, что ты дочь торговца
шелком, что папа был таким уважаемым гражданином, а Персон и по-французски
не говорит порядочно, а ты своим поведением позоришь нашу семью...
"Проповедуй, проповедуй", - думала я, задув свечу и укрывшись одеялом
до кончика носа. Жюли нуждается в женихе. Как только она выйдет замуж, моя
жизнь станет намного легче.
Я постаралась заснуть, но мысли о завтрашнем посещении Дома Коммуны не
давали мне покоя. Потом я вспомнила гильотину.
Сколько раз это воспоминание являлось мне перед сном! Я зарываюсь в
подушку, чтобы прогнать это видение. Видение гильотины и отрубленной
головы...
Два года назад Мари, наша служанка, тайком взяла меня на площадь
Ратуши. Мы проталкивались в толпе, окружавшей эшафот; мне хотелось видеть
все подробности, я сжала зубы, чтобы они не так громко стучали, а потом у