"Михаил Зайцев. Час ворона" - читать интересную книгу автора

безнаказанного сна.
Я одиноко сидел на жесткой лавочке у окна. Под задницу подстелил
газетку, дабы не запачкать белую джинсовую ткань. Голубую спортивную сумку
пристроил на коленях. На нос нацепил очки и сквозь их розовые стекла пялился
в окно, скучая от однообразия подмосковных пейзажей. Среди редких пассажиров
я, естественно, выделялся своей броской внешностью и ярким бело-черным
нарядом. Поэтому старался хотя бы скромным поведением компенсировать избыток
интереса к моей неординарной персоне. Отчасти мне это удавалось. Но лишь
отчасти. Старушка впереди, через три ряда кресел, не сводила с меня
укоризненного взора. Когда я украдкой косил глаза, загипнотизированный ее
взглядом, мог отчетливо, по слогам, прочитать в выцветших старческих зрачках
уверенность бабушки в том, что "стиляга" и "тунеядец" - суть синонимы. Эту
непреложную истину бабуля усвоила однажды, в начале шестидесятых, и пронесла
через всю жизнь. Между прочим, бабуля мне была все равно симпатична, что бы
она обо мне ни думала. Очень она напоминала мою родную деревенскую бабушку
со стороны отца... Однако натыкаться постоянно на старушечий колкий взгляд
было неприятно. И я решил смотреть только в окно. Не отрываясь.
Я так увлекся созерцанием лесополосы вдоль железнодорожного полотна,
что не заметил, как в вагон вошли двое пацанов. Пацанят я заметил лишь
тогда, когда они вплотную подошли ко мне.
- Дядя, червончик одолжишь? - Пацан постарше, лет двадцати двух,
плюхнулся на лавку напротив. Ничего так пацаненок, килограммов на сто
потянет. А личико детское, румяное да вихрастое. Как раз тот вариант, когда
сила есть, остальное вроде и без надобности. Вместо футболки
майка-тельняшка. На голом загорелом плече свежая татуировка: парашют и буквы
ВДВ. Широкий лоб не страдает избытком морщин от излишней умственной работы.
Хороший мальчик, такой должен очень любить музыку поп-группы "Руки вверх".
- Почем куртку брал, белобрысый? - Второй пацан, года на два младше
товарища, уселся рядом и стал придирчиво щупать узловатыми пальцами складки
моей белоснежной ветровки. Второй - пониже бугая напротив. Худой и прыщавый,
бритый налысо. Любит слушать хэви-металл, о чем свидетельствует черная
футболка с черепом и надписью "Ария".
Я окинул взглядом других пассажиров, волею судеб оказавшихся в одном
вагоне со мной, и понял, что ни поддержки, ни сочувствия мне ждать не от
кого. Пассажиры сосредоточенно делали вид, что ничего необычного не
происходит. Все нормально. Двое свойских, простецких пареньков собираются
начистить рыло пижону с крашеными волосами.

* * *

Знать, заслужил. Не фига выеживаться, выделяться из общей массы
трудящихся граждан. А вот двойник моей родной бабушки лучится счастьем.
Старушка предвкушает поучительную сцену торжества социальной справедливости.
В чем-то я ее понимаю, но от понимания этого мне ничуть не легче. Очень
неохота, знаете ли, получать по морде. Впрочем, как это ни смешно, но в тот
момент я опасался не столько за свою симпатичную морду в розовых очках,
сколько за свою голубую адидасовскую сумку. Агрессивно настроенные ребята
влегкую скоммуниздят сумку со всем ее содержимым, а с пустыми руками
приехать на деловые переговоры все равно что предстать перед заказчиком
голышом.