"Михаил Зайцев. Час ворона" - читать интересную книгу автора

- Дядя, так как насчет червончика? - Подтверждая худшие мои
предчувствия, мордастый напротив потянулся растопыренной пятерней к
красавице-сумке цвета безоблачного неба.
Толком не осознав, во что ввязываюсь, я инстинктивно перехватил
загребущую лапу амбала "лапой петуха".
"Лапа петуха" - это такое особое положение кисти, когда указательный и
средний пальцы вытянуты вперед и слегка согнуты, а остальные прижаты к
центру ладони. Китайские мастера гунфу, имитируя хват птицы за насест,
ломают "лапой петуха" зеленые стволы молодого бамбука.
С перепугу я схватился "лапой петуха" за толстый, словно сарделька,
большой палец мордастого слишком сильно и судорожно. Сустав хрустнул, и
сарделькообразный пальчик согнулся в несвойственную для него сторону. Амбал
хотел было крикнуть, да не получилось. Спазм сковал ему горло. Когда очень
больно, сил на крик, как правило, не остается.
Мамой клянусь, в первый момент, поняв, чего натворил, я хотел
извиниться. И, ей-богу, все, кроме своей сумки, отдал бы за то, чтобы
повернуть время вспять, секунд на пять назад. Но ни извиниться, ни как
следует помечтать о машине времени я не успел. Вместо этого я сделал
очередную глупость. Честное благородное, я не хотел калечить еще и второго
паренька! Подвели опять же инстинкты. На этот раз примитивнейший из всех
инстинктов - инстинкт самосохранения, свойственный даже одноклеточным
организмам.
Боковым зрением глаз заметил летящий по направлению к подбородку кулак.
"Лапа петуха" незамедлительно разжалась и превратилась в фигуру под
названием "когти орла". Пальцы выпрямились, собрались все вместе, плотно
прижались друг к другу и чуть согнулись во вторых фалангах.
Кулаком мой бритый подбородок пытался достать прыщавый пацан, что сидел
рядом и изучал фактуру фирменной ветровки. Повторяю, и его я не хотел
калечить. Рука машинально отбила предплечьем кулак прыщавого, ладошка
шлепнула агрессора по шее, "когти орла" зацепили парня за уголок рта и... О
боже! Я порвал пацану щеку! Теперь до конца жизни прыщавый обречен носить на
лице уродливую полуулыбку, напоминая особо образованным гражданам
недоделанный персонаж из романа Виктора Гюго "Человек, который смеется".
- Что ж ты делаешь-то, ирод! - заголосила та самая старушка, которая
так похожа на мою родную бабушку и которой я так не нравлюсь. - Люди добрые!
Этот волосатый мальцов убивает, а вы чего ж сидите и смотрите?! Его надо...
Чего надо со мной сделать, по мнению голосистой бабушки, я не
расслышал, потому как успел к тому времени выскочить в тамбур и уже открывал
железную дверь в соседний вагон. Я сорвался с места, как только бабушка
заорала, а заорала она синхронно с появлением первых розовых капель на
порванной щеке прыщавого. Я бежал по узкому проходу меж пассажирских лавок,
вцепившись в собственную голубую сумку, словно коршун в добычу. Бежал я
быстро как мог, и сердце трепетало в груди от страха.
Палец мордастому я сломал, опасаясь за содержимое сумки. Щеку прыщавому
порвал, повинуясь инстинктам, но кому интересны мои опасения и мои звериные
инстинкты? Меня сейчас смело можно вязать, сдавать в ментуру и судить за
нанесение тяжких телесных. Даже самый высокооплачиваемый адвокат не сможет
свести дело к превышению самообороны. Множество свидетелей-пассажиров
живописуют мою яркую внешность, и меня непременно объявят в розыск!
Покалеченные ребята напишут на меня заявления хотя бы для того, чтобы