"Сергей Зайцев. Варяжский круг " - читать интересную книгу авторакняжною. В богатых теремах, в расписных купеческих хоромах прижился
Берест... Слушая все, очень грустила Настка, теперь часто пряталась от людей в светлой березовой роще. Лето прошло, но не повеселела Настка, забыли, как она смеется. Всё понимали старшие подружки и вздыхали, и потаенно все-таки завидовали Настке, хоть и не появлялся больше ее Берест. А Настка осенью пошла на Днепр. И спрашивала про Береста у проплывающих купцов. У одних, у других... Ждала на берегу ладьи из Смоленска, намерзлась за несколько дней. Купцы подавали ей поесть, а про Береста ничего не могли сказать, пожимали плечами. Не знали Береста эти купцы, приходили они издалека - из Новгорода, Ладоги. "Настка, Настка! - говорили. - Иди домой, не то замерзнешь до смерти или попадешься недоброму глазу". Но Настка не уходила, ждала, пряталась под берегом, под свисающими с крутизны корнями, спала в плавнях. И дождалась ладьи, спросила про Береста у смоленских купцов. Те ответили: "Знаем игреца! Но ты не жди его, Настка. Кружат вокруг него девы - ох! - одна другой краше. А ты - дитя перед ними. Видно, куражится над тобой игрец. На него похоже! Умеет..." Обиделась Настка до слез. Сказала купцам: "Буду ждать, буду! Вернется! В церковь пойду, попрошу Николу". С этим и возвратилась Настка в сельцо. А время совсем уж подвинулось к зиме. Небо было тяжкое, серое; дули холодные ветры... По первому снегу пришел игрец Берест. Как ни в чем не бывало, веселый. В большой куньей шапке. Ничего не сказал. Спустился по ступенькам к Настке в землянку, распахнулся, скинул гусельки с плеча. И опять засмеялась Настка. Жил один человек по имени Митрох. Прозвание ему было - Быковал. головы, валить на землю. А однажды он будто бы заездил взрослого свирепого быка. Также лошадь Митроху повалить ничего не стоило: сядет верхом, да так стиснет лошади ребра, что та, едва живая, падает на месте. За силу и хмурый нрав люди побаивались Митроха, поэтому некоторых его темных дел как бы не замечали. А он, бывало, отнимал у людей то, в чем нуждался, или заставлял их делать, чего они не хотели, и еще намного разбойничал при дороге и на Днепре. И были у Митроха дружки - ватажка. По отдельности все тихие и послушные отцам. Но как сходились они вокруг своего ватажника, так теряли привычный облик, становились беспутными, разгульными и творили всякие безрассудства - напивались до беспамятства, гоняли по дворам девок, ломали чужие изгороди, забивали камнями чужих собак, выгоняли в лес скот, а тех, кто пытался помешать им, избивали. Отцы махали на них рукой: - Пусть себе бьются к ночи! Лишь бы работали днем. Но побаивались ватажники смоленских князей: прознают про беспутство, решат - лишние. Тогда засудят и к себе заберут, поселят в гриднице. Недругов много у князей, дружина под руками всегда нужна и пополнение к ней. Так отцы пугали ватажку князьями и судом, но надеялись ватажники, что далеко князья - не скоро к ним подберутся, и в ответ отцам только посмеивались. Посреди же всех смутьян Митрох хмурил брови... Пришло время, повзрослела Настка. И невзлюбил Митрох Береста. В такой же семик поставила Настка березу во ржи. Возвращалась с девушками, несла в руках колоски. И сама Настка была подобна колоску: высокая, гибкая... Старшие подруги косились на нее. Кажется, еще недавно |
|
|