"Сергей Зайцев. Варяжский круг " - читать интересную книгу автора

была Настка маленькой девочкой, диковатым ребенком, а теперь расцвела,
округлилась, яркая стала, как весенний день, и глядит уж не украдкой, а
спокойно и тепло, держится уверенно, с превосходством - первая. Никто не
говорил ей, что красивая, но она о том сама знала. И знала, что долго ей еще
первой быть.
Смиренно вздыхали старшие подруги, вторые и третьи. За величавой
Насткой шли парами и видели: как прежде, там на опушке, на взгорке
сидит-дожидается Берест. Дудку держит в руках. Сам - стать статью.
Посмотришь - поверишь, что смоленские девки от него не отстают. Такой только
разок в глаза заглянет, а уж сердце девичье заходится, трепещет. И имя
праздничное у игреца, березовое - белое имя. Все Настке! Как угадали они,
что друг для друга! Мало ли людей на земле! Но уж угадали, - вздыхали
подруги. Им никто не подсказывал. Напротив, кто-то желал бы и злое
подсказать, насоветовать в болото. Вот Митрох, например...
Подруги переглянулись за спиной Настки:
- Скажем игрецу!
Не говорили еще, что угрюмый Митрох закружил возле Настки. Все ломал
девичьи хороводы - появится внезапно, на девок страху нагонит, а Настку
схватит за плечо и тянет ее из круга, не улыбнется. Ватажка же его тем
временем поодаль дожидается... Настка из хоровода не шла, подсмеивалась над
Митрохом, хотя знали подруги, что больно ей было от тяжести Митроховых лап.
Скажет ему: "Принеси колоду". Он и тащит тяжеленную колоду на плече. Скажет
Настка: "Посмотри, покосился крайний дом. Подложи под тот дом камень". Тогда
берется Быковал одной ручищей за угол и поднимает дом, а другой ручищей
вкладывает под венцы камень. В хороводе же над ним тайно насмехаются, но
Митрох не видит этого. И не видят насмешек в ватажке, силой своего ватажника
там поражены.
Рассказали обо всем Бересту. Думали, что он теперь обозлится на
сумрачного Митроха и перед всеми его оговорит. Однако иначе повел себя
игрец - достал из-за пазухи большого ужа и подарил его девушкам. Сказал:
- Он невзрачен, но тоже любит солнце.

Многие уже знали, что не превзойти Береста в игре, когда тот весел. И
только Настка слышала, как он умел играть, когда был грустен. Уведет в свою
рощу Настку, посадит в тайный тихий уголок возле двух валунов и заиграет.
Что там дудка! Не диво, деревяшка деревяшкой. Несколько дырок. А поднесет ее
к губам добрый Берест, да закроет глаза, да заиграет тихо-тихо - мягкой
теплой ладонью возьмет за сердце. Сладостная песнь!
Так и в этот раз. Чуть-чуть взгрустнулось игрецу. Новая песнь разлилась
по роще. Оттого в руке Настки легонько задрожала молодая березовая ветвь,
таящая в себе плодородие. И сама Настка от песни задрожала, чего прежде
никогда не было. Сердце чаще забилось, приневолилась душа. Не обрывала
Настка смехом игру, не убегала в рощу. Созрел в поле ее колосок.
- О, песнь! О, милый!
Станет Настка березой. Тайную силу возьмет из земли. И юная, ранняя, в
пустом еще лесу распустится нежными листками. Белая, первая... Вон - это
грустное деревце. Оно так близко - оно ближе всех. Оно всех белее. И поет. И
лес клонится.
- О, листок!..
Уже не играл а дудка, лежала в траве - деревяшка деревяшкой. Потемнело