"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

Старый Де Пуант подошел к лежащему Прайсу, бросил взгляд на бюро, на
пистолет, и сразу все понял. Лицо его исказила боль, и он только прошептал,
взяв адмирала за руку:
- Мужайтесь, mon ami!75
Прайс попытался что-то сказать в ответ по-французски, но у него не
вышло, и окружающие уловили лишь, что он просит у Де Пуанта прощения. Затем
он сбивчиво заговорил о жене и о сестрах, возвращаясь к одной и той же мысли
по несколько раз, словно боялся, что его могут не понять и что-то забыть.
Предоставив Прайса лекарям и священнику, а также флаг-лейтенанту Ховарду, Де
Пуант отошел в сторону. Барридж и Николсон в нескольких словах рассказали
ему, что же все-таки произошло. Причем говорил все больше Николсон, уже
уверенно державшийся в роли старшего офицера английской эскадры, а Барридж
только добавлял и уточнял. Кажется, все становилось ясным.
Де Пуант закусил губу и до боли сжал кисти рук, чтобы справиться с
волнением, и это не прошло незамеченным для обоих капитанов. Старому
адмиралу становилось понятным, почему Прайс в принципе мог покуситься на
самоубийство - если, конечно, это было покушением на самоубийство, но уж
больно походило на то. Ответственность - вот то, чем бедняга Прайс так
дорожил, и отчего так переживал. Но вся штука в том, что буквально час
назад, во время их последнего совещания адмирал Де Пуант не заметил в
собеседнике ничего такого, что могло бы навеять мысль о боязни поражения.
План был дивно хорош; французский адмирал отдавал себе отчет, что лично он
атаковал бы совсем по-другому, и, несомненно, успеха бы не достиг. Все-таки,
опыт - великая штука, что бы там ни говорили. Расставались они, крепко пожав
друг другу руки и пожелав удачи в предстоящем деле. И настроение у Прайса
было просто великолепным - он как-то внутренне собрался перед боем, сжался
пружиной, и напоминал леопарда, а скорее - тигра, спокойно готовящегося к
решающему броску. И вдруг такое... с другой стороны, все говорило о
несчастном случае при обращении с оружием, но слова, слова! "Я совершил
страшное преступление..." Что интересно - никто не видел сам момент
выстрела, по крайней мере, непосредственного свидетеля Барриджу с Палмером
найти так и не удалось. Адмирал стоял возле бюро с пистолетом в руке, потом
слышали выстрел... положительно, никакой ясности.
Де Пуант помотал головой, отгоняя лишние мысли, и сказал Николсону:
- Как вы, вероятно, догадываетесь, на сегодня мы вынуждены отставить
дело.
- Почему же, мсье адмирал? Эскадра готова к бою, - возразил тот.
- Эскадра не готова к бою, кэптен. У эскадры нет главнокомандующего.
Точнее, он есть, - тут Де Пуант сделал паузу, чтобы английские офицеры
поняли, что он имеет в виду себя. - Но он еще не готов вести своих людей в
баталию. Меняется план руководства эскадрой, нам необходимо согласовать наши
действия еще раз, утвердить схему связи, ибо, как вы понимаете, флаг всей
эскадры переносится на "La Forte". И вообще - посмотрите на часы, господа.
Если через час мы только начнем, нам придется заканчивать в темноте.
- Хорошо, мсье адмирал, - сказал Николсон, обменявшись с Барриджем
коротким взглядом. - Разрешите узнать, что же предлагает главнокомандующий?
Но Де Пуант не успел ответить, поскольку к ним подошел лейтенант
Палмер.
- Мсье адмирал, вы позволите обратиться к моему капитану? Сэр,
сигнальщики докладывают, русский бот пытается грести прочь...