"Д.А.Засосов, В.И.Пызин. Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов " - читать интересную книгу автора

баржах главным лицом был шкипарь (испорченное "шкипер"). Во время плавания
на буксире или самоходом он стоял у руля. На перекатах, порогах и при
проходе под мостами роль его была особенно ответственна. Он же согласовывал
все действия с капитанами буксирных пароходов, а также отвечал перед речной
полицией, которая строго наблюдала за порядком и правильностью расстановки
под разгрузку и устройством сходней.
На маленьких баржах вся команда состояла из одного шкипаря, на больших
был еще водолей, главной обязанностью которого было наблюдать за количеством
воды в ялах и своевременно откачивать ее. На хороших баржах - берлинах и им
подобных - для откачки воды с двух бортов ставились деревянные поршневые
насосы. На них всасывающая труба из бревна большого диаметра, просверленного
по оси. В ней ходил деревянный поршень, поднимаемый пружинящей доской. На
баржах с дровами, несолидной постройки, "на одну воду", и такого
примитивного устройства не было. Воду из ялов удаляли черпаками на длинной
палке. Вода выплескивалась в окно, вырезанное в борту.
Для выгрузки барж нанимались особые артели каталей, носаков и
крючников. Катали перевозили груз в тачках. Для каждого рода груза имелся
свой тип тачки: для кирпича - в виде платформы, для песка и угля - в виде
ящиков.
Для разгрузки барж с пиленым лесом нанимались носаки, на одном плече у
каждого была кожаная подушка. Для разгрузки кулей, мешков и других штучных
крупных грузов нанимались крючники.
Как прислуга барж, так и береговые рабочие были крестьяне, их гнала в
город нужда. Как-то странно было видеть на наших богатых гранитных
набережных бедно, даже рвано одетых людей в лаптях. Свою тяжелую работу они
даже не могли скрасить песней - в Петербурге это было строго запрещено,
следила полиция. Особенно гнетущее впечатление производили катали: черные,
потные, с изнуренными лицами, с воспаленными от угольной пыли глазами.
В начале разгрузки палуба баржи была обычно ниже набережной. Поэтому на
подмогу каталю выходил какойнибудь помощник, как правило, бродяжка с длинным
железным прутом с крючком на конце; на подъеме он подхватывал тачку, за что
просил на чай. У всех каталей была интересная традиция: уходили они на отдых
(и днем, и на ночь), всегда оставляя тачки нагруженными, устанавливая их
одну за другой, чтобы, придя, сразу вывезти их. Другая традиция - тачку с
грузом толкали вперед, порожнюю везли за собой.
Работа носаков происходила следующим порядком: они выстраивались у
штабелей досок цепочкой. Второй поднимал за один конец несколько досок и
ставил их в наклонное положение, упирающимися передним концом. Первый
подставлял плечо с кожаной подушкой. Затем второй подставлял плечо, третий
ему нагружал и т. д. Носаки ловко находили центр тяжести подаваемого груза и
переносили его "на рысях". Особенно тяжело было им при сильном ветре - доски
парусило, носаков разворачивало.
Когда груз был в мешках, кулях и вообще крупными "местами", работали
крючники, таская груз на спине, удерживая его своим крюком, отсюда название
"крючник". Работа была изнурительной: у причала часто скапливалось несколько
барж, и приходилось таскать груз с пятого-шестого судна, а на берегу
укладывать в высокие штабеля. Чтобы скорее справиться с работой, крючники
брали по 2-3 мешка на спину, а мешок весил около 4 пудов, кули с солью были
в два раза тяжелее. Слышались профессиональные словечки-приказы:
"Наливай!" - клади на спину,- двое "наливали" третьему. "Даешь!" - кричит