"Сергей Михайлович Зарубин. Трубка снайпера " - читать интересную книгу автора

А воевать надо. Так бывал, лейтенант, в забайкальских местах? Нет? Там
синие горы, дремучие леса и очень много солнца. В пору цветения багульника
до того хорошо в тайге, что на глазах у самых черствых людей выступают слезы
удивления и радости - такая песня есть у тунгусов. Серые камни светлеют,
старые кедры с березами шепчутся. Если не остановить фашистов - большое горе
и в тайгу придет. Добра не жди, если один народ наступит на грудь другому
народу. Куда еще отступать, в какой лес? Большому народу не спрятаться в
тайге.
- Будет толк и от винтовок, - твердо сказал Репин. - Скажите, Семен
Данилович, вот что. Говорят, вы молитесь по вечерам, какие-то наговоры от
пуль знаете. Вы верующий?
- Чего? - удивился Номоконов. - Богу молюсь?
- Дело ваше, конечно, - смутился Репин. - Вроде шаманите вы, песни
религиозные поете?
- Болтают, лейтенант! Не верь! Гм... Ишь куда повернули... тут особая
молитва, по старинному поверью... Это я по фашистам, которых на тот свет
отправил!
- И много вы убили фашистов?
- Еще двух завалю - ровно три десятка будет.
- Бывает и у саперов, конечно... - кашлянул лейтенант.
- Пошто сумлеваешься? - нахмурился Номоконов. - Так нельзя, худо,
лейтенант. Я не живу без правды. Всех помню, хорошо считаю. На, гляди! -
протянул он Репину курительную трубку. - Это я между делом, как следует еще
не брался. Много лет трубке, которую держит в руках маленький лейтенант. Из
корня лиственницы, душистого и крепкого, выточил ее Данила Иванович
Номоконов -потомственный охотник-следопыт из рода хамнеганов, подарил сыну.
По древнему закону тайги сыновья удостаиваются этого в особо важных случаях:
получая из рук отца оружие в день добычи первого большого зверя или в день
свадьбы. Значит, на свою дорогу выходит сын, становится сильным, большим,
самостоятельным. Семен Номоконов поставил свой чум возле отцовского в
восемнадцать лет. А трубку от отца получил позже - в тяжелый, очень памятный
день. Но об этом потом, лейтенант...
Не украшение на отцовской трубке у солдата Номоконова. Не знают русские
обычаев тайги: тунгусы отмечают добрую охоту памятными знаками на оружии.
Всегда, еще в глубокой старине, так делали. Обычай требовал не забывать
убитых зверей, и когда приходит тунгусу смертный час, сказать о них своему
богу и попросить прощения: из-за нужды были убиты. Потом не стали верить,
узнали, что нет богов и совсем не нужны шаманы, которые всегда велели
терпеть, обещая счастье там, на небе. Поняли, что только совместным трудом
можно преодолеть невзгоды и лишения - много их было, лейтенант, при кочевой
жизни. А обычай сохранился. Когда в колхозе охотились -тоже считали. Только
теперь иначе. Товарищей хотелось перегнать, как можно больше мяса и пушнины
добыть для всех народов. Разглядывали друг у друга приклады берданок. Не
только председатель - жена и дети радовались, когда видели на оружии
охотников все новые и новые отметки.
Когда в семье Номоконова умер и третий ребенок, он решил позвать
шамана. Далеко за ним ходил, на север. Приехал на оленях жирный человек,
прыгал-плясал, деньги брал, водку пил и сказал, что не будет больше горя в
семье. Еще трое детей умерли! Еще трое шаманов деньги брали и плясали. А
почему Прокопий уцелел? Русский доктор выходил его! А Мишку и в больницу не