"Алексей Зарубин. Круги на песке (Песни забытых миров) " - читать интересную книгу автора

хлеб на чужбине лучше поминального пирога в родном доме. Тесть был умным
человеком, но разве от этого мне легче смотреть в глаза трехлетней дочки, у
которой завтрак - копченая рыбешка, обед - похлебка из рыбы, а ужин - все та
же проклятая рыба? Иногда наш скудный стол украшали кисловатые желтые ягоды,
растущие в изобилии на скалах. Чтобы добраться до них, надо долго
карабкаться по камням, рискуя ногами и головой. Пару раз мне удалось
подобрать несколько перезревших плодов дынного дерева. Деревья на этой
скудной земле все наперечет, у каждого свой владелец, и поймай меня кто за
этим занятием, срок гостеприимства кончился бы в тот же миг. А каков вкус
свежеиспеченного хлеба я уже забыл. Время от времени нам приходилось жевать
галеты, которые, наверное, помнили героические времена первых освоенцев.
Галеты надо было долго размачивать, потом слить мелких дохлых жучков,
всплывших вместе с крошками, и если у вас еще остались зубы, то попробуйте
эти желтые плитки слегка надкусить:- Местная детвора, разворовав и выклянчив
чуть ли не половину наших запасов, грызет их вместо сладостей. Может, потому
у взрослых здесь такие плохие зубы, что в детстве о галеты их стачивали?
Хорошо еще, что во время нашего панического исхода я успел прихватить
большую упаковку с витаминными концентратами. Маленьких разноцветных шариков
должно хватить еще на три или четыре месяца, можно растянуть и на все шесть,
если только ими не решит полакомиться юркий зверек с длинным хвостом,
похожий на безволосую белку. Мясо у него съедобное, если сперва тушку
немного подвялить, но юркую тварь поймать очень трудно. Зубастые бестии
легко прогрызали своими большими резцами дыру в рюкзаке, с пластиковыми
обертками расправлялись также быстро. Впрочем, зверьки оказались
сообразительными, и как только мы стали разнообразить свой скудный рацион,
их налеты стали редкими. Радости мало, если мы тут задержимся, все наши
вещи, да и мы сами станем легкой добычей хищников покрупнее, хотя и с очень
плохими зубами.

На той стороне залива расположен город Ул. При нем имеется что-то вроде
резервного космопорта, но как туда добраться - я не знаю. Километров триста
по морю. Не всякое рыболовное судно одолеет, да и никто из жителей нас
близко не подпустит к своей лодке. А все же любой ценой надо бежать из дыры,
в которую нас засунуло местное бюро по трудоустройству вынужденных
мигрантов. Долгие десятилетия эта контора со вкусом проедала пусть
небольшие, но для этих мест приличные средства. Должности, я подозреваю,
передавались по наследству, судя по портретам чиновников на стенах, и когда
им пришлось непосредственно заняться своим делом - досада была велика. Один
из беженцев, Итус, не выдержал бесконечных анкет, опросов и собеседований,
похожих на допросы, во время распределения сорвался и обозвал чиновников
бюро сумасшедшими работорговцами, и будь его воля, он бы разогнал всю эту
банду криворуких вымогателей и сам сделал всю работу за час. Это было
неправильно. Чиновники даже виду не подали, что рассердились, но вся наша
группа из девяти человек оказалась в Райской Рыбалке, да еще по такому
контракту, что лучше бы уж на обязательные работы - так хоть с голоду не
помрем, когда срок контракта истечет, то есть месяца через два. Никто не
сомневается, что в тот же день нам не найдется дела даже на разделочных
столах, склизких, заляпанных рыбьей кровью. Ни к мытью рыбацких сетей, ни
даже к розливу ядовитого соуса нас не подпустят, потому что с этого дня мы
теряем статус беженца и не пользуемся гостеприимством, будь оно проклято. С