"Герман Леонидович Занадворов. Дневник расстрелянного " - читать интересную книгу автора

- Да-а. Куда ни пойди, в любой угол - все смотрит. Следит. А сзади
видно пламя - зарево пожара, который зажег.
10 сентября 1942 г.
Л., вернувшийся из Германии. Детали. Меню: полагается на день триста
семьдесят пять граммов хлеба. Но на них живут полицаи, комендант, жена
коменданта и т. д.
Утром горячая вода без сахара, чуть закрашена. Именуется "кофе".
Голодный человек обычно съедает сразу весь дневной паек. В полдень - обед,
так называемая "баланда" - черпак жидкости, немного крупы, нечищенных
картофелин, иногда кусок брюквы. На ужин то же. Радуются, если кто-нибудь
заболел, а порцию можно поделить.
Немцы, хотя всякое общение, кроме официального, строго запрещено,
знают. Иногда сочувствуют. Бывает редко - тайно за спиной передадут
бутерброд.
Если бы выпускали свободно, можно бы найти кое-что в яме или даже в
лесу. А так получается голодное существование, особенно для тех, кто занят
чисто физической работой.
Другие говорят: в баланду крошили морковную ботву.
Нашивка: голубая, на ней белым "Ost!".
Письма. Предупреждали прямо, что можно писать. Если напишете, что вас
что-то не удовлетворяет, письмо отправлено не будет.
Еще меню: два раза в неделю (среда, суббота) мясное - пятьдесят граммов
тушеного мяса или котлеты.
Немного гарнира. На неделю тридцать-пятьдесят граммов сахара, тридцать
граммов жира.
Немцы получают больше.
Но какую бы ерунду ни давали - чистота, порядок. Все завернуто в
пергамент или целлофан.
14 сентября 1942 г.
Старикан рассказывает:
- В Троянах у женщины было четыре сына. Старший и еще один исчезли в
первую войну. Потом другие. Не так давно зашел к ней немец в форме. Она
боялась и смотреть на него. Он на весьма плохом русском языке стал
расспрашивать, были ли у нее сыновья, где они.
- Булы, та нема. Наверно, и живых нема.
- А был у вас сын Иван?
- Був. В ту войну пропал.
- Це я Иван и е!
Старуха долго не верила: немец немцем. Форма и разговор. Он был
назначен комендантом в Межиречку. Недавно потребовали на фронт. Застрелился.
Оставил записку, что не хочет воевать.
Старик:
- Не только наши не хотят. И нимцы тож. Вин казав, що уж пять раз був в
атаках. Бильше не може. Це правда.
[Октябрь - декабрь]
25 октября 1942 г.
Все обсуждают события на станции Таужной. Позавчера вечером зашел Л.
Говорит, что в эту ночь в Таужной склады с хлебом сгорели.
- Правда, я от баб слышал. Но похоже. Полицаи на ногах. Меня задержали,
документы проверили.