"Евгений Замятин. Ела" - читать интересную книгу автора

Но сказать вслух, словами, было нельзя. Цыбин посадил Анну к себе на
колени, взял ее рукою за грудь. Грудь сейчас походила на мешочек с
высыпавшимся наполовину зерном, а раньше была полная доверху.
- Ну, ничего, Анка, - сказал Цыбин. - Теперь у нас все пойдет...
Он наскорях выпил чаю, съел печеных селедок и побежал к Фомичу.
Говорили, что когда-то в драке Фомич одним ударом уложил человека наповал и
что лучше его моря никто не знает. Лет тысячу назад такой же Фомич, может
быть, на этих же самых каменных берегах, был главою племени. Теперь - его
выбирали в восемнадцатом в Учредительное Собрание, его спрашивали - сдавать
налог или нет, идти в море или не идти.
Заросший серым волосом, коротконогий, он сидел у себя в избе без
штанов - парусной иглой прилаживал к ним заплату. Вошел Цыбин. Фомич
зажмурил правый глаз и остро, по-ястребиному, посмотрел левым.
- Ну, что? - спросил он.
Цыбин конфузливо, не глядя - так же, как он стал бы говорить о любви,
рассказал Фомичу, что вот теперь деньги есть и надо скорей заказать елу.
- плу, говоришь? - Фомич зажег трубку, помолчал. - Так... А только
посудину покупать - это, брат, все одно как жениться. Это надо не торопясь.
Это - в жизни раз. Оно, да!
Он снова стал стегать иглою. Стежки были из суровых ниток, медленные,
прочные - и также были слова. Да. Заказать елу. А где заказать? На казенном
заводе? Лапти им плесть, а не строить! В Архангельском - там могут. Это оно,
да. А только там, как у нас в советском кооперативе - в очередь становись.
Год ждать - не меньше. Да...
За окном на скалах каменно сидели тучи, все небо кругом было серое,
состарившееся. Цыбину ясно стало: ждать... Ела уплывала, становилась все
меньше, чуть виднелась вдали. Он вздохнул, встал. Руки у него висели так,
как будто вместо кулаков были гири.
- Ну, что ж... спасибо, Фомич. Пойду... Фомич опять одноглазо,
по-ястребиному поглядел на Цыбина - и даже не так: в Цыбина, внутрь.
Поглядел в сказал:
- Погоди-ка... - Цыбин остановился. - А если тебе не на заказ, а
готовую купить? Слыхал я, одна сейчас продается...
Сердце у Цыбина застучало, как пущенный в ход мотор. Он уже не слышал
даже слов, какие говорил Фомич, но и без слов - как понимают друг друга
рыбы - понял все, что надо: ела стоит в Мурманске, не какая-нибудь, а
норвежская, продает ее норвежка с Кильдина, муж у нее недавно помер. Теперь
одно: скорей попасть в Мурманск, пока никто не перехватил елу - его, Цыбина,
елу. А пароход на Мурманск, на Вардэ - только через неделю. Перехватят в
неделю как пить дать перехватят!
Фомич порылся в серой, спутанной шерсти на лице - и вспомнил:
- А вот - будто Клаус собирался в Мурманск идти. Поршень у него на
моторе... Новый надо.
Через минуту Цыбин был уже у Клауса. Клаус молчал, громко сопел
по-коровьи. Потом оказал:
- Когда селедка, ты мне двугривенный пуд, но теперь: "Клаус! Клаус!" Но
я не вспоминаю. Ты мне помогаешь грузить, и я иду после два дня воскресенье.
Грузить? Да Цыбин сейчас хоть сто пудов поднять может! Только бы
дожить - только бы скорее дожить. Как пьяный, напинаясь на людей, на вещи,
Цыбин ходил эти два дня. И как пьяный кружил из стороны в сторону ветер,