"Сергей Залыгин. Заметки, не нуждающиеся в сюжете" - читать интересную книгу автора

из собственных выгод и интересов, я тут как пример тех, на чьем фоне его
фигура выделяется контрастней. Мы принадлежим к определенным типам людей,
подчеркиваем эту нашу принадлежность или, наоборот, боремся с ней. Некоторые
стремятся быть ни на кого не похожими - то есть прежде всего на себя.
Залыгин был, какой был, никем другим не притворялся, не подавал себя ни
крупнее, ни мельче, ни ярче, ни незаметнее. Ему доверяли - сотрудники,
писатели, избиратели, генеральные секретари. Он поддерживал линию партии,
подписывал, какие нужно, письма в газете "Правда". И, не будучи защищен ни
мировой диссидентской, ни официальной советской известностью, мог и в
одиночку пойти против всесильных терминаторов союзного и республиканского
ранга, против их мафии и немеряных денег, против превращения ими страны в
гниющее Рыбинское водохранилище, против силы, которая и не таких смалывала
без следа. Какая-то другая сторона ломоносовской натуры.
...Дарственная надпись на собрании сочинений, когда я посмотрел на нее
сегодняшним зрением, выглядела неизмеримо длиннее слов, которые ее
составляли. Узор, тщательно прорисовавший букву за буквой, заставлял глаза
двигаться по вьющимся изгибам, не отрываясь, не перескакивая через несколько
зубчиков ради того, чтобы скорее прочесть. Не знак изображенного буквой
звука был целью, а сам звук. Он реверберировал, держался в воздухе дольше,
много, много дольше времени, требующегося для его простого произнесения,
дрожал, как рука, выводившая: ввввв-ссссс-еееее-ггггг-ооооо
ввввв-ссссс-еееее-ггггг-ооооо ддддд-ооооо-ббббб-ррррр-ооооо-ггггг-ооооо!!!!!
Незамирающее эхо прощанья.

Анатолий НАЙМАН

Заметки, не нуждающиеся в сюжете

Почему, зачем я пишу это? Сегодня? Может быть, потому, что не
складываются сюжеты, сюжет для писателя - это еще и отказ от собственной
жизни, отдаление от нее, а нынче жизнь вцепилась в каждого из нас даже и не
сама по себе, а одним только выживанием. Жизнь-выживание беспощадна ко
всему, кроме себя самой, тем более - ко всем сюжетам, которые не оно, не
выживание. Как редактор, как автор я чувствую это, нынешняя литература,
произведения, которые несут мне в "Новый мир", - это литература выживания,
блудная, порнографическая, маньячная, искалеченная выживанием и калечащая
жизнь.
Заметки, не нуждающиеся в сюжете, - это выход из создавшегося для меня
положения: действительность лишает меня способности к сюжетосложению. И
ладно, обойдусь записками.
И я начал. 3.УШ.92 в комнате № 521 санатория "Загорские дали".
Как-никак, а много воды утекло за мои-то почти полные восемьдесят лет,
как-никак, а течение воды в речном русле всегда было для меня любимым и
самым близким движением природы, и, должно быть, я не ошибся, если к концу
ноября у меня было написано уже около двухсот страниц.
И тут случилось так: ко мне пришел сюжет (его подобие?) романа, хотя и
не целиком, но все-таки в значительной мере автобиографического. Я принялся
за него в палате глазной больницы Федорова (Федоров оперировал меня 25.ХI),
там были прекрасные условия для работы (палата 505), я провел в ней пять
дней, и, когда вышел, было, наверное, уже страниц пятьдесят-шестьдесят.