"Виталий Закруткин. Матерь Человеческая [H]" - читать интересную книгу автора

протяжно провыл волк, потом наступила тишина.
В темном небе мерцали мириады звезд, одни остро и ярко, другие слабо,
почти незаметно. Мария смотрела на усыпанное звездами небо, думала о
горестной своей судьбе, о том, как трудно сложилась ее жизнь. Она давно,
с детства, будучи пионеркой, перестала верить в бога, хотя помнила, как
старая бабка Домна ежегодно под пасху водила ее в церковь. Церковь была
очень далеко, верст за тридцать от хутора. Чаще всего ходили они пешком,
и маленькой Марусе нравилось идти рядом с неторопливой бабкой Домной,
смотреть на зеленые разливы пшеницы, на траву у проселочной дороги, на
убогие часовенки у перекрестков, слушать веселый гомон хлопотливых
грачей, которые в эту пору обычно вили гнезда на опушке придорожного
леса, еще почти прозрачного, но уже зеленеющего нежной молодой листвой.
Нравилось Марии и в церкви, все казалось ей там необычным,
торжественным: и дрожащие огоньки свечей, и запах горячего воска и
ладана, и смутное отражение человеческих лиц в стеклах икон, и сами
люди, спокойные, умиротворенные, празднично одетые. Протяжно звучал
дребезжащий старческий голос дряхлого священника, а откуда-то сверху, с
клироса, его возгласы подхватывал медлительный хор, и Мария восторженно
слушала рокочущее, будто отдаленный гром, гудение басов и частые,
звучащие где-то под самым куполом, трепетные переливы теноров и
дискантов.
А когда в душной, полутемной церкви вдруг зажигались все свечи, и хор
мощно и радостно пел о воскресений распятого бога, и на высокой
колокольне наперегонки один с другим трезвонили большие и малые
колокола, а люди говорливой, веселой толпой выходили на паперть и
растекались по церковному двору, поздравляя и целуя друг друга, с
маленькой Маруси слетал благостный сон, и детская душа ее замирала от
непонятного, таинственного блаженства, в котором сливалось все: и весна,
и хорошие люди, и сотни огоньков, и то, что неведомый ей, убитый
злодеями кроткий бог воскрес и парил над людьми, ласково оглядывая их с
золотой парчи церковных хоругвей...
Потом, когда Мария стала пионеркой, вожатый отряда, озорной чернявый
комсомолец, узнал, что она бывает в церкви, отозвал ее в сторонку,
усадил на скамью - разговор шел в районном парке - и заговорил серьезно
и спокойно:
- Это правда, что ты ходишь в церковь?
Мария потупилась.
- И тебе не стыдно? - приподняв бровь, спросил вожатый.
- А чего мне должно быть стыдно? - волнуясь, спросила Мария. -
Бабушка Домна ходит и меня берет с собой.
- Бабушка Домна темный, неграмотный человек. ей простительно, -
сказал вожатый, - а ты пионерка, дочка красного героя-партизана,
завтрашняя комсомолка. Разве ты не знаешь, что никакого бога нет, что
это выдумка попов и что все церковное благолепие - иконы, свечи, ладан и
прочая ерунда - это поповский театр, придуманный для того, чтобы мутить
людям голову?
- Я этого не знаю, - смущенно сказала Мария, мы в школе поповский
театр не проходили.
Вожатый засмеялся:
- Не все сразу. Будете еще проходить. А сейчас, девочка Маша, я тебя