"Виталий Закруткин. Матерь Человеческая [H]" - читать интересную книгу автора

не был призван по причине своей инвалидности, о женитьбе не думал,
проживая со старухой матерью в небольшом чистом домике, построенном для
них колхозом. Пчел Кирюша любил до самозабвения, кочевал с ними по степи
и полям. Мария иногда приезжала к нему на пасеку, лакомилась пахучим
сотовым медом, часами слушала его рассказы о жизни пчел, о роении,
маточниках, трутнях. Вместе с матерью и всеми хуторянами немцы угнали
Кирюшу, а осиротевшие пчелы остались в поле и были обречены на медленную
смерть от зимних холодов.
Мария прошла вдоль ульев, пересчитала их. Оказалось шестьдесят семей.
После наступления холодов пчелы уже не летали, нигде не было слышно их
ладного жужжания, лишь на прилетных досках лежали трупики пчел, которые,
возвращаясь к родным ульям, обессилели, не смогли заползти в улей и
замерзли.
"Надо будет накрыть ульи хоть стволами подсолнухов, а то зимой
пропадет вся пасека, - подумала Мария. - В эту пору Кирюша уже увозил их
на хутор и ставил в омшаник. Теперь ни Кирюши пет, ни омшаника".
Она сняла с прилетной доски застывший пчелиный трупик, положила на
ладонь, сказала тихо:
- Бедняжечки вы мои! Остались без хозяина, и некому приглядеть за
вами, и никому вы не нужны...
Вспомнив, как пропавший Кирюша готовил пасеку к зиме, Мария уменьшила
летки во всех ульях, прислушалась, постукивая указательным пальцем по
деревянным стенкам, к ровному жужжанию пчел.
- Ничего, меда вам хватит, - сказала она, - мед осенью не качали. А
хаточки ваши я утеплю, укрою от мороза и снега...
Подсолнухи Мария резала до подвечерья, пока не почувствовала голод.
Среди поля, укрытая от глаз людских, высилась гора нарезанных шляпок.
Закинув за шею онемевшие, усталые руки, Мария посмотрела на срезанные
шляпки, сказала:
- Норму ты, голубушка, выполнила и даже перевыполнила. Но работать-то
тебе надо не только за себя, а за всю бригаду. Вот, дай бог, вернутся
люди, и станешь ты перед ними отчитываться: так, мол, и так, товарищи
колхозники, трудилась я на совесть, делала для вас, родные мои, все, что
могла... а если чего недоделала, недоглядела - не обессудьте, значит,
сил у меня не хватило...
Дома она наспех подоила вернувшихся с пастбища коров, покормила собак
и голубей, нехотя выпила молока и сразу уснула. На рассвете ушла в ноле
и снова резала подсолнухи до темноты. Так она работала полторы недели,
не чуя от усталости ни рук, ни ног. Чтобы переменить работу, выкопала на
картофельном и свекольном полях две длинные глубокие ямы и решила, что
надо неделю поработать па рытье картофеля и свеклы. С помощью
самодельной иглы пошила мешок, в который собирала вырытые овощи, и,
взвалив мешок на плечи, относила и укладывала картофель и свеклу в
ямы...
Шли дни... На пепелище никто из люден не показывался. Да и кому было
дело до сожженного хутора, который и раньше-то стоял в степной глуши, у
черта на куличках? Казалось бы, живой человек не выдержит долгого
одиночества, жизни среди мертвых. Только человек сильный духом привыкает
ко всему и борется, чтобы победить. Мария не была смелой и сильной
духом. Маленькая женщина, потерявшая все и всех, по-матерински любила